Рассказ чудесное путешествие нильса. Чудесное путешествие нильса с дикими гусями
Прочитав сказку, вы узнаете удивительную историю заколдованного мальчика, научитесь понимать язык зверей и птиц, побываете в волшебном путешествии, в котором произошло столько увлекательных приключений!
Глава I. ЛЕСНОЙ ГНОМ
В маленькой шведской деревушке Вестменхег жил когда-то мальчик по имени Нильс. С виду - мальчик как мальчик.
А сладу с ним не было никакого.
На уроках он считал ворон и ловил двойки, в лесу разорял птичьи гнезда, гусей во дворе дразнил, кур гонял, в коров бросал камни, а кота дергал за хвост, будто хвост - это веревка от дверного колокольчика.
Так прожил он до двенадцати лет. И тут случилось с ним необыкновенное происшествие.
Вот как было дело.
Однажды в воскресенье отец с матерью собрались на ярмарку в соседнее село. Нильс не мог дождаться, когда они уйдут.
«Шли бы скорее! - думал Нильс, поглядывая на отцовское ружье, которое висело на стене. - Мальчишки от зависти лопнут, когда увидят меня с ружьем».
Но отец будто отгадал его мысли.
Смотри, из дому ни на шаг! - сказал он. - Открывай учебник и берись за ум. Слышишь?
Слышу, - ответил Нильс, а про себя подумал: «Так я и стану тратить воскресный день на уроки!»
Учись, сынок, учись, - сказала мать.
Она даже сама достала с полки учебник, положила на стол и придвинула кресло.
А отец отсчитал десять страниц и строго-настрого приказал:
Чтобы к нашему возвращению все назубок знал. Сам проверю.
Наконец отец с матерью ушли.
«Им-то хорошо, вон как весело шагают! - тяжело вздохнул Нильс. - А я точно в мышеловку попался с этими уроками!»
Ну что поделаешь! Нильс знал, что с отцом шутки плохи. Он опять вздохнул и уселся за стол. Правда, смотрел он не столько в книгу, сколько в окно. Ведь это было куда интереснее!
По календарю был еще март, но здесь, на юге Швеции, весна уже успела переспорить зиму. В канавах весело бежала вода. На деревьях набухли почки. Буковый лес расправил спои ветви, окоченевшие в зимние холода, и теперь тянулся кверху, как будто хотел достать до голубого весеннего неба.
А под самым окном с важным видом разгуливали куры, прыгали и дрались воробьи, в мутных лужах плескались гуси. Даже коровы, запертые в хлеву, почуяли весну и мычали на все голоса, словно просили: «Вы-ыпусти нас, вы-ыпусти нас!»
Нильсу тоже хотелось и петь, и кричать, и шлепать по лужам, и драться с соседскими мальчишками. Он с досадой отвернулся от окна и уставился в книгу. Но прочел он не много. Буквы стали почему-то прыгать перед глазами, строчки то сливались, то разбегались… Нильс и сам не заметил, как заснул.
Кто знает, может быть, Нильс так и проспал бы весь день, если б его не разбудил какой-то шорох.
Нильс поднял голову и насторожился.
В зеркале, которое висело над столом, отражалась вся комната. Никого, кроме Нильса, в комнате нет… Все как будто на своем месте, все в порядке…
И вдруг Нильс чуть не вскрикнул. Кто-то открыл крышку сундука!
В сундуке мать хранила все свои драгоценности. Там лежали наряды, которые она носила еще в молодости, - широченные юбки из домотканого крестьянского сукна, расшитые цветным бисером лифы; белые как снег накрахмаленные чепцы, серебряные пряжки и цепочки.
Мать никому не позволяла открывать без нее сундук, а Нильса и близко к нему не подпускала. И уж о том, что она могла уйти из дому, не заперев сундука, даже говорить нечего! Не бывало такого случая. Да и сегодня - Нильс отлично это помнил - мать два раза возвращалась с порога, чтобы подергать замок, - хорошо ли защелкнулся?
Кто же открыл сундук?
Может быть, пока Нильс спал, в дом забрался вор и теперь прячется где-нибудь здесь, за дверью или за шкафом?
Нильс затаил дыхание и, не мигая, всматривался в зеркало.
Что это за тень там, в углу сундука? Вот она шевельнулась… Вот поползла по краю… Мышь? Нет, на мышь не похоже…
Нильс прямо глазам не верил. На краю сундука сидел маленький человечек. Он словно сошел с воскресной картинки в календаре. На голове - широкополая шляпа, черный кафтанчик украшен кружевным воротником и манжетами, чулки у колен завязаны пышными бантами, а на красных сафьяновых башмачках поблескивают серебряные пряжки.
«Да ведь это гном! - догадался Нильс. - Самый настоящий гном!»
Мать часто рассказывала Нильсу о гномах. Они живут в лесу. Они умеют говорить и по-человечьи, и по-птичьи, и по-звериному. Они знают о всех кладах, которые хоть сто, хоть тысячу лет назад были зарыты в землю. Захотят гномы - зимой на снегу цветы зацветут, захотят - летом замерзнут реки.
Ну, а бояться гнома нечего. Что плохого может сделать такое крошечное существо!
К тому же гном не обращал на Нильса никакого внимания. Он, кажется, ничего не видел, кроме бархатной безрукавки, расшитой мелким речным жемчугом, что лежала в сундуке на самом верху.
Пока гном любовался затейливым старинным узором, Нильс уже прикидывал, какую бы штуку сыграть с удивительным гостем.
Хорошо бы столкнуть его в сундук и потом захлопнуть крышку. А можно еще вот что…
Не поворачивая головы, Нильс оглядел комнату. В зеркале она вся была перед ним как на ладони. На полках в строгом порядке выстроились кофейник, чайник, миски, кастрюли… У окна - комод, заставленный всякой всячиной… А вот на стене - рядом с отцовским ружьем - сачок для ловли мух. Как раз то, что нужно!
Нильс осторожно соскользнул на пол и сдернул сачок с гвоздя.
Один взмах - и гном забился в сетке, как пойманная стрекоза.
Его широкополая шляпа сбилась на сторону, ноги запутались в полах кафтанчика. Он барахтался на дне сетки и беспомощно размахивал руками. Но чуть только ему удавалось немного приподняться, Нильс встряхивая сачок, и гном опять срывался вниз.
Послушай, Нильс, - взмолился наконец гном, - отпусти меня па волю! Я дам тебе за это золотую монету, большую, как пуговица на твоей рубашке.
Нильс на минуту задумался.
Что ж, это, пожалуй, неплохо, - сказал он и перестал раскачивать сачок.
Цепляясь за реденькую ткань, гном ловко полез вверх, Вот он уже ухватился за железный обруч, и над краем сетки показалась его голова…
Тут Нильсу пришло на ум, что он продешевил. Вдобавок к золотой монете ведь можно было потребовать, чтобы гном учил за него уроки. Да мало ли что еще можно придумать! Гном теперь на все согласится! Когда сидишь в сачке, спорить не станешь.
И Нильс снова встряхнул сетку.
Но тут вдруг кто-то отвесил ему такую затрещину, что сетка выпала у него из рук, а сам он кубарем откатился в угол.
С минуту Нильс лежал не двигаясь, потом кряхтя и охая, встал.
Гнома уже и след простыл. Сундук был закрыт, а сачок висел на своем месте - рядом с отцовским ружьем.
«Приснилось мне все это, что ли? - подумал Нильс. - Да нет, правая щека горит, словно по ней прошлись утюгом. Это гном так меня огрел! Конечно, отец с матерью не поверят, что гном побывал у нас в гостях. Скажут - все твои выдумки, чтобы уроки не учить. Нет, как ни верти, а надо опять садиться за книгу!»
Нильс сделал два шага и остановился. С комнатой что-то случилось. Стены их маленького домика раздвинулись, потолок ушел высоко вверх, а кресло, на котором Нильс всегда сидел, возвышалось над ним неприступной горой. Чтобы взобраться на него, Нильсу пришлось карабкаться по витой ножке, как по корявому стволу дуба. Книга по-прежнему лежала на столе, но она была такая огромная, что вверху страницы Нильс не мог разглядеть ни одной буквы. Он улегся животом на книгу и пополз от строчки к строчке, от слова к слову. Он прямо измучился, пока прочел одну фразу.
Да что же это такое? Так ведь и к завтрашнему дню до конца страницы не доберешься! - воскликнул Нильс и рукавом отер пот со лба.
И вдруг он увидел, что из зеркала на него смотрит крошечный человечек - совсем такой же, как тот гном, который попался к нему в сетку. Только одет по-другому: в кожаных штанах, в жилетке и в клетчатой рубашке с большими пуговицами.
Эй ты, чего тебе здесь надо? - крикнул Нильс и погрозил человечку кулаком.
Человечек тоже погрозил кулаком Нильсу.
Нильс подбоченился и высунул язык. Человечек тоже подбоченился и тоже показал Нильсу язык.
Нильс топнул ногой. И человечек топнул ногой.
Нильс прыгал, вертелся волчком, размахивал руками, но человечек не отставал от него. Он тоже прыгал, тоже вертелся волчком и размахивал руками.
Тогда Нильс сел на книгу и горько заплакал. Он понял, что гном заколдовал его и что маленький человечек, который смотрел на него из зеркала, - это он сам, Нильс Хольгерсон.
«А может быть, это все-таки сон?» - подумал Нильс.
Он крепко зажмурился, потом - чтобы совсем проснуться - ущипнул себя изо всех сил и, подождав с минуту, снова открыл глаза. Нет, он не спал. И рука, которую он ущипнул, болела по-настоящему.
Нильс подобрался к самому зеркалу и уткнулся в него носом. Да, это он, Нильс. Только был он теперь не больше воробья.
«Надо найти гнома, - решил Нильс. - Может быть, гном просто пошутил?»
Нильс сполз по ножке кресла на пол и стал обшаривать все углы. Он залез под скамью, под шкаф, - сейчас ему это было нетрудно, - залез даже в мышиную нору, но гнома нигде не было.
Оставалась еще надежда - гном мог спрятаться во дворе.
Нильс выбежал в сени. Где же его башмаки? Они должны стоять возле двери. И сам Нильс, и его отец с матерью, и все крестьяне в Вестменхеге, да и во всех деревнях Швеции, всегда оставляют свои башмаки у порога. Башмаки ведь деревянные. В них ходят только по улице, а дома снимают.
Но как он, такой маленький, справится теперь со своими большими, тяжелыми башмачищами?
И тут Нильс увидел перед дверью пару крохотных башмачков. Сначала он обрадовался, а потом испугался. Если гном заколдовал даже башмаки, - значит, он и не собирается снять заклятие с Нильса!
Нет, нет, надо поскорее найти гнома! Надо просить его, умолять! Никогда, никогда больше Нильс никого не обидит! Он станет самым послушным, самым примерным мальчиком…
Нильс сунул ноги в башмачки и проскользнул в дверь. Хорошо, что она была приоткрыта. Разве смог бы он дотянуться до щеколды и отодвинуть ее!
У крыльца, на старой дубовой доске, переброшенной с одного края лужи на другой, прыгал воробей. Чуть только воробей увидел Нильса, он запрыгал еще быстрее и зачирикал во все свое воробьиное горло. И - удивительное дело! - Нильс его прекрасно понимал.
Посмотрите-ка на Нильса! - кричал воробей. - Посмотрите-ка на Нильса!
Кукареку! - весело заорал петух. - Сбросим-ка его в ре-ку!
А куры захлопали крыльями и наперебой закудахтали:
Так ему и надо! Так ему и надо! Гуси обступили Нильса со всех сторон и, вытягивая шеи, шипели ему в ухо:
Хорош-ш! Ну уж хорош! Что, боиш-шься теперь? Боишься?
И они клевали его, щипали, долбили клювами, дергали за руки и за ноги.
Бедному Нильсу пришлось бы совсем плохо, если бы в это время на дворе не появился кот. Заметив кота, куры, гуси и утки сейчас же бросились врассыпную и принялись рыться в земле с таким видом, будто их ничего на свете не интересует, кроме червяков и прошлогодних зерен.
А Нильс обрадовался коту, как родному.
Милый котик, - сказал он, - ты знаешь все закоулки, все дыры, все норки на нашем дворе. Будь добр, скажи, где мне найти гнома? Он ведь не мог далеко уйти.
Кот ответил не сразу. Он уселся, обвил хвостом передние лапы и посмотрел на мальчика. Это был огромный черный кот, с большим белым пятном на груди. Его гладкая шерстка так и блестела на солнце. Вид у кота был вполне добродушный. Он даже втянул свои когти и зажмурил желтые глаза с узенькой-преузенькой полоской посредине.
М-р-р, м-р-р! Я, конечно, знаю, где найти гнома, - заговорил кот ласковым голосом. - Но еще неизвестно, скажу я тебе или нет…
Котик, котик, золотой ротик, ты должен мне помочь! Разве ты не видишь, что гном меня заколдовал?
Кот чуть-чуть приоткрыл глаза. В них вспыхнул зеленый злой огонек, но мурлыкал кот по-прежнему ласково.
Это за что же я должен тебе помогать? - сказал он. - Может быть, за то, что ты сунул мне в ухо осу? Или за то, что ты подпалил мне шерсть? Или за то, что ты каждый день дергал меня за хвост? А?
А я и сейчас могу дернуть тебя за хвост! - закричал Нильс. И, забыв о том, что кот раз в двадцать больше, чем он сам, шагнул вперед.
Что тут стало с котом! Глаза у него засверкали, спина выгнулась, шерсть поднялась дыбом, из мягких пушистых лап вылезли острые когти. Нильсу даже показалось, что это какой-то невиданный дикий зверь выскочил из лесной чащи. И все-таки Нильс не отступил. Он сделал еще шаг… Тогда кот одним прыжком опрокинул Нильса и прижал его к земле передними лапами.
Помогите, помогите! - закричал Нильс изо всех сил. Но голосок у него был теперь не громче, чем у мышонка. Да и некому было его выручать.
Нильс понял, что ему пришел конец, и в ужасе закрыл глаза.
Вдруг кот втянул когти, выпустил Нильса из лап и сказал:
Ладно, на первый раз хватит. Если бы твоя мать не была такой доброй хозяйкой и не поила меня утром и вечером молоком, тебе пришлось бы худо. Ради нее я оставлю тебя в живых.
С этими словами кот повернулся и будто ни в чем не бывало пошел прочь, тихонько мурлыкая, как полагается доброму домашнему коту.
А Нильс встал, стряхнул с кожаных штанов грязь и поплелся в конец двора. Там он вскарабкался на выступ каменной ограды, уселся, свесив крошечные ноги в крошечных башмачках, и задумался.
Что же будет дальше?! Скоро вернутся отец и мать! Как они удивятся, увидев своего сына! Мать, конечно, заплачет, а отец, может, скажет: так Нильсу и надо! Потом придут соседи со всей округи, примутся его рассматривать и ахать… А вдруг его кто-нибудь украдет, чтобы показывать зевакам на ярмарке? Вот посмеются над ним мальчишки!.. Ах, какой он несчастный! Какой несчастный! На всем белом свете, наверное, нет человека несчастнее, чем он!
Бедный домик его родителей, прижатый к земле покатой крышей, никогда не казался ему таким большим и красивым, а их тесный дворик - таким просторным.
Где-то над головой Нильса зашумели крылья. Это с юга на север летели дикие гуси. Они летели высоко в небе, вытянувшись правильным треугольником, но, увидев своих родичей - домашних гусей, - спустились ниже и закричали:
Летите с нами! Летите с нами! Мы летим на север, в Лапландию! В Лапландию!
Домашние гуси заволновались, загоготали, захлопали крыльями, как будто пробовали, могут ли они взлететь. Но старая гусыня - она приходилась бабушкой доброй половине гусей - бегала вокруг них и кричала:
С ума сош-шли! С ума сош-шли! Не делайте глупостей! Вы же не какие-нибудь бродяги, вы почтенные домашние гуси!
И, задрав голову, она закричала в небо:
Нам и тут хорошо! Нам и тут хорошо! Дикие гуси спустились еще ниже, словно высматривая что-то во дворе, и вдруг - все разом - взмыли в небо.
Га-га-га! Га-га-га! - кричали они. - Разве это гуси? Это какие-то жалкие курицы! Оставайтесь в вашем курятнике!
От злости и обиды у домашних гусей даже глаза сделались красными. Такого оскорбления они еще никогда не слышали.
Только белый молодой гусь, задрав голову кверху, стремительно побежал по лужам.
Подождите меня! Подождите меня! - кричал он диким гусям. - Я лечу с вами! С вами!
«Да ведь это Мартин, лучший мамин гусь, - подумал Нильс. - Чего доброго, он и в самом деле улетит!»
Стой, стой! - закричал Нильс и бросился за Мартином.
Нильс едва догнал его. Он подпрыгнул и, обхватив руками длинную гусиную шею, повис на ней всем телом. Но Мартин даже не почувствовал этого, точно Нильса и не было. Он сильно взмахнул крыльями - раз, другой - и, сам того не ожидая, полетел.
Прежде чем Нильс понял, что случилось, они уже были высоко в небе.
Приключения Нильса начались с того, что гном заколдовал его, превратив в крошечного мальчика.
Нильс отправился на поиски гнома и оказался на птичьем дворе. Здесь он обнаружил, что понимает язык птиц и зверей.
Над птичьим двором пролетали на север дикие гуси и увлекли за собой домашнего гуся Мартина. Пытаясь удержать его, Нильс обхватил его шею руками, и вскоре они были высоко в небе.
Во время путешествия Лис Смирре хотел похитить Мартина, а Нильс спас его. За это стая диких гусей позволила ему остаться с ними, и мальчик продолжил путешествие.
Стая Акки Кнебекайзе отправилась к Глим-мингенскому замку. От аиста Эрменриха гуси узнали, что замок в опасности: его заняли крысы, вытеснив оттуда прежних жителей. Нильс с помощью волшебной дудочки, которая принадлежала Гному, увлекает крыс в воду и освобождает от них замок.
В день великого сборища птиц и зверей Нильс увидел много интересного. В этот день птицы и звери заключают друг с другом перемирие. Нильс видел игры зайцев, слышал пение глухарей, борьбу оленей, танцы журавлей. Он стал свидетелем наказания лиса Смирре, который нарушил закон мира, убив воробья.
Лис Смирре все равно преследует их. Он предлагает Акке оставить стаю в покое в обмен на Нильса. Но гуси не отдают мальчика. Мальчика похищают вороны, он помогает спасти от Смирре их серебро, и вороны отпускают его. Когда стая летит над морем, Нильс знакомится с жителями подводного города. Мальчик знакомится с природой Лапландии, с бытом жителей страны.
Он узнает от орла, как снять с себя заклятие.
Возвратившись домой, Нильс снимает с себя чары, передав их гусенку Юкси, который мечтает навсегда остаться маленьким, и снова становится прежним мальчиком. Он прощается со стаей и начинает ходить в школу. Теперь в дневнике у него только хорошие оценки.
Солнце уже село. Последние его лучи погасли на краях облаков. Над землей сгущалась вечерняя тьма. Стаю Акки Кебнекайсе сумерки застигли в пути.
Гуси устали. Из последних сил они махали крыльями. А старая Акка как будто забыла об отдыхе и летела все дальше и дальше.
Нильс с тревогой вглядывался в темноту.
«Неужели Акка решила лететь всю ночь?»
Вот уже показалось море. Оно было таким же темным, как небо. Только гребни волн, набегаюпшх друг на друга, поблескивали белой пеной. И среди волн Нильс разглядел какие-то странные каменные глыбы, огромные, черные.
Это был целый остров из камней.
Откуда здесь эти камни?
Кто набросал их сюда?
Нильс вспомнил, как отец рассказывал ему про одного страшного великана. Этот великан жил в горах высоко над морем. Он был стар, и часто спускаться по крутым склонам ему было трудно. Поэтому, когда ему хотелось наловить форе-ли, он выламывал целые скалы и бросал их в море. Форель так пугалась, что выскакивала из воды целыми стаями. И тогда великан шел вниз, к берегу, чтобы подобрать свой улов.
Может быть, вот эти каменные глыбы, что торчат из волн, и набросал великан.
Но почему же в провалах между глыбами сверкают огненные точки? А что, если это глаза притаившихся зверей? Ну, конечно же! Голодные звери так и рыщут по острову, высматривая себе добычу. Они и гусей, верно, приметили и ждут не дождутся, чтобы стая спустилась на эти камни.
Вот и великан стоит на самом высоком месте, подняв руки над головой. Уж не тот ли это, который любил лакомиться форелью? Может быть, и ему страшно среди диких зверей. Может, он зовет стаю на помощь - потому и поднял руки?
А со дна моря на остров лезут какие-то чудовища. Одни тонкие, остроносые, другие - толстые, бокастые. И все сбились в кучу, чуть не давят друг друга.
«Скорей бы уж пролететь мимо!» - подумал Нильс.
И как раз в это время Акка Кебнекайсе повела стаю вниз.
Не надо! Не надо! Тут мы все пропадем! - закричал Нильс.
Но Акка словно не слышала его. Она вела стаю прямо на каменный остров.
И вдруг, словно по взмаху волшебной палочки, все кругом изменилось. Громадные каменные глыбы превратились в обыкновенные дома. Глаза зверей стали уличными фонарями и освещенными окнами. А чудовища, которые осаждали берег острова, были просто-напросто кораблями, стоявшими у причала.
Нильс даже рассмеялся. Как же он сразу не догадался, что внизу под ними был город. Ведь это же Карлскрона! Город кораблей! Здесь корабли отдыхают после дальних плаваний, здесь их строят, здесь их чинят.
Гуси опустились прямо на плечи великана с поднятыми руками. Это была ратуша с двумя высокими башнями.
В другое время Акка Кебнекайсе никогда бы не остановилась на ночлег под самым боком у людей. Но в этот вечер выбора у нее не было,- гуси едва держались на крыльях.
Впрочем, крыша городской ратуши оказалась очень удобным местом для ночлега. По краю ее шел широкий и глубокий желоб. В нем можно было прекрасно спрятаться от посторонних глаз и напиться воды, которая сохранилась от недавнего дождя. Одно плохо - на городских крышах не растет трава и не водятся водяные жуки.
И все-таки совсем голодными гуси не остались. Между черепицами, покрывавшими крышу, застряло несколько хлебных корок - остаток пиршества не то голубей, не то воробьев. Для настоящих гусей, это, разумеется, не корм, но, на худой конец, можно и сухого хлеба поклевать.
Зато Нильс поужинал на славу.
Хлебные корки, высушенные ветром и солнцем, показались ему даже вкуснее, чем сдобные сухари, которыми славилась на весь Вестменхёг его мать.
Правда, вместо сахара они были густо обсыпаны серой городской пылью, но это беда небольшая.
Нильс ловко соскреб пыль своим ножичком и, разрубив корку на мелкие кусочки, с удовольствием грыз сухой хлеб.
Пока он трудился над одной коркой, гуси успели и поесть, и попить, и приготовиться ко сну. Они растянулись цепочкой по дну желоба - хвост к клюву, клюв к хвосту,- потом разом подогнули головы под крылья и заснули.
А Нильсу спать не хотелось. Он забрался на спину Мартина и, перевесившись через край желоба, стал смотреть вниз. Ведь это был первый город, который он видел так близко с тех пор, как летит с гусиной стаей.
Время было позднее. Люди уже давно легли спать. Только изредка торопливо пробегал какой-нибудь запоздалый прохожий, и шаги его гулко разносились в тихом, неподвижном воздухе. Каждого прохожего Нильс долго провожал глазами, пока тот не исчезал где-нибудь за поворотом.
«Сейчас он, наверное, придет домой,- грустно думал Нильс.- Счастливый! Хоть бы одним глазком взглянуть, как живут люди!.. Самому ведь не придется уже…»
Мартин, а Мартин, ты спишь? - позвал Нильс своего товарища.
Сплю,- сказал Мартин.- И ты спи.
Мартин, ты погоди спать. У меня к тебе дело есть.
Ну, что еще?
Послушай, Мартин,- зашептал Нильс,- спусти меня вниз, на улицу. Я погуляю немножечко, а ты выспишься и потом прилетишь за мной. Мне так хочется по улицам походить. Как все люди ходят.
Вот еще! Только мне и заботы вниз-вверх летать! И Мартин решительно сунул голову под крыло.
Мартин, да ты не спи! Послушай, что я тебе скажу. Ведь если бы ты был когда-нибудь человеком, тебе бы тоже захотелось увидеть настоящих людей.
Мартину стало жалко Нильса. Он высунул голову из-под крыла и сказал:
Ладно, будь по-твоему. Только помни мой совет: на людей смотри, а сам им на глаза не показывайся. А то не вышло бы какой беды.
Да не беспокойся! Меня ни одна мышь не увидит,- весело сказал Нильс и от радости даже заплясал на спине у Мартина.
Потише, потише, ты мне все перья переломаешь! - заворчал Мартин, расправляя усталые крылья.
Через минуту Нильс стоял на земле.
Далеко не уходи! - крикнул ему Мартин и полетел наверх досыпать остаток ночи.
С малышом-коротышом Нильсом Хольгерссоном и его гусиной эскадрильей мне пришлось знакомиться целых три раза. В смысле — знакомиться заново. Первым знакомством, безусловно, был замечательный советский мультфильм 1955 года «Заколдованный мальчик».
Следующим на очереди был перевод сказки, а точнее — не перевод, а вольный пересказ, сделанный З. Задунайской и А. Любарской. О том, насколько он вольный, я узнал, уже будучи взрослым, когда мне в руки, наконец-то, попала полная версия книги в переводе Л. Брауде. Сразу же возник вопрос: а много ли у нас найдётся детей, способных осилить эту версию, где на каждом шагу приходиться продираться сквозь подробные описания шведских провинций, местных реалий и природных зарисовок? Почему любимая сказка шведской детворы оказывается столь тяжеловесной для детворы нашей? Причины этого напрямую связаны с историей создания книги…
Учительница становится писательницей
Мечта стать писательницей преследовала шведскую девочку Сельму Оттилию Лувису Лагерлёф (р. 20.11.1858) с семи лет. Развитию её буйного воображения способствовали обстоятельства не самого приятного характера. С 3-х лет Сельму парализовало, и, прикованная к постели, девочка могла часами слушала сказки, которые рассказывала её любимая бабушка.
А затем в жизни Сельмы произошло событие, вполне сравнимое со сказочным. В девятилетнем возрасте её отправляют на лечение в Стокгольм. И столичным врачам удаётся сделать невозможное — девочка вновь стала ходить, хотя и до конца жизни хромала.
Писательство, как известно, дело ненадёжное, поэтому Сельма окончила педагогическое училище и стала работать в школе для девочек в г. Ландскруна. В 1885 году её вновь настигло горе – да не одно, а целых два. Умер, горячо любимый, отец, а родовое имение рода Лагерлёф – Морбакка – тут же продали за долги.
Как ни странно, поправить финансовое благосостояние учительнице помогла именно детская мечта. В 1891 году она участвует в литературном конкурсе и пишет роман «Сага о Йёсте Берлиге». Романтическое произведение прозвучало так свежо на фоне господства реалистического стиля, что «Сага» быстро снискала любовь читателей и восторженные похвалы критиков. Уже спустя пять лет Сельма почувствовала себя достаточно состоятельной, чтобы бросить учительское ремесло и полностью отдаться творчеству. Однако, её терзали и сомнения.
Сельма Лагерлёф:
«Я слишком быстро двинулась вперед. Не знаю, сумею ли сохранить свое место в литературе, не говоря уж о том, чтобы пойти дальше».
Однако настоящий триумф писательницы был ещё впереди…
Учебник становится сказкой
«…вдруг мальчику явственно представилась его школа. …он,
Нильс, стоит у географической карты и должен отвечать
на какие-то вопросы о Блекинге. Время идет, а он молчит.
Лицо учителя мрачнеет. Он хотел бы почему-то, чтоб
ученики знали географию лучше всех других предметов».
(С. Лагерлёф «Удивительное путешествие Нильса…»)
В начале ХХ века руководитель Всеобщего союза учителей народных школ – Альфред Далин — инициировал смелый педагогический эксперимент. Он подумал: а что если создать школьные учебники не в привычном сухом стиле, а похожими на увлекательные литературные произведения?
По замыслу каждый учебник должны были писать два человека: собственно писатель и специалист по предмету. Неудивительно, что среди первых претендентов, способных воплотить эту нелёгкую идею, была Сельма Лагерлёф. Она была и учительницей, и писательницей в одном флаконе, поэтому сразу отказалась от соавторов.
Сельма Лагерлеф:
«Уж если я берусь за какую-то работу, то должна ощущать и всю меру ответственности за нее.
…Мысленно я задавала самой себе вопрос: что должен в первую очередь знать ребенок, о чем должен иметь свежее, живое представление? И ответ, само собою разумеется, напрашивался: первое, что должны узнать малыши, – это их собственная страна».
Одним словом, писательница взялась за учебник по шведской географии. Впрочем, от посторонней помощи она не отказалась. Тот же Альфред Далин разослал по разным уголкам Швеции опросные листы с целью получить интересный местный материал по этнографии м фольклору. Работа над книгой началась в 1904 году, и поначалу продвигалась тяжело.
Из писем Лагерлёф — Далину:
«До сих пор работа над учебником убедила меня, пожалуй, лишь в том, как мало мы знаем о нашей стране; правда, быть может, мне следовало бы сказать: как мало знаю о ней я. Читаю что придется по геологии, зоологии, ботанике, истории! Все науки так немыслимо шагнули вперед с тех пор, как я окончила школу!
…я буду думать о форме книги, которая действенней всего помогла бы вложить премудрость о нашей стране в эти маленькие головки. Возможно, старые предания помогут нам…».
Материал накапливался, но Сельма не хотела, чтобы книга предстала в виде разрозненных фрагментов. Ей нужна была связующая сюжетная линия, на которую, как на нить, можно было бы нанизывать географические сведения и местные легенды. В поисках вдохновения писательница лично совершает поездку по Швеции – посещает провинции Смоланд, Блёкинг, Норрланд и даже спускается в шахту Фалунского рудника.
В своём турне она не могла проехать мимо прекрасной провинции Вёрмланд, где располагалась её родная и потерянная Морбакка.
Сельма Лагерлёф:
«Что-то есть необыкновенное в воздухе Морбакки. Здесь рождается энергия, но она пропадает, стоит выйти в большой мир. А в Морбакке она лежит, как поле под паром».
Если верить самой писательнице, именно во время посещения Морбакки её настигло озарение. Внезапно, ей показалось, что она видит крохотного мальчонку, которого пытается схватить сова. Позже эта «история» прямиком попадёт прямо в сказку вместе с самой Лагерлёф.
Рис. — В. Куприянов.
«Сначала женщина от изумления не могла двинуться с места. Но малыш кричал все жалобней и жалобней; тогда она поспешила вмешаться и разняла сражавшихся. Сова взлетела на дерево, а малыш остался на дорожке, даже не пытаясь спрятаться или убежать.
…- Показать тебе, где переночевать? А ты разве не здешний?
— Ага, вы думали, я из малого народца, — сказал коротыш. — Но я такой же человек, как и вы, хоть меня и заколдовал домовой!».
Второй отправной точкой сюжета стало реальное воспоминание об удивительном случае, произошедшем в Морбакке её детства. Однажды белый домашний гусь сбежал из усадьбы Лагерлёф вместе со стаей диких гусей, а спустя время вернулся… с гусыней и выводком гусят!
Кадр из м-ф «Заколдованный мальчик» (1955).
И, наконец, последнее – решающее – влияние на сюжет сказки оказали произведения Киплинга с его говорящими животными.
Из письма Лагерлёф — Далину:
«Среди всех моих исканий и попыток сделать описания холмов и болот, берегов и гор привлекательными для девятилетних детей мне пришли в голову анималистские книги английского писателя Киплинга. …именно его пример соблазнил меня попытаться, поместив животных в какой-то ландшафт, оживить его».
Так родилась долгожданная центральная сюжетная нить. Мальчишка, превращённый домовым в лилипутика, совершает на спине домашнего гуся Мортена головокружительное путешествие с дикой гусиной стаей через всю Швецию. Он наблюдает разные провинции, города, сёла, заводы, знакомиться с местными жителями и их обычаями, слушает легенды и истории. И при этом, конечно, сам постоянно переживает опасные и увлекательные приключения.
Карта маршрута Нильса 1947 г. в мемориальном музее в Морбакке:/
Однако путешествие Нильса – не просто авантюра. Во время испытаний вредный и даже жестокий мальчик учиться любить, сопереживать, помогать другим и прощать. Он уже не может подставить другого человека, даже ради того, чтобы снять с себя заклятие. А в конце книги Нильс помогает освободиться из плена извечному врагу гусиной стаи – лису Смирре. Недаром в одной из анкет на вопрос «Ваша излюбленная добродетель?» христианка Лагерлёф ответила: «Милосердие».
Рис. — Б.Диодоров.
Писательницу интересуют не только люди. Огромное количество страниц книги посвящено природе Швеции. Здесь разговаривают не только животные, но даже реки, скалы и лес. Сельма одной из первых заставила людей задуматься об экологии, о сохранении естественной среды от посягательств человека.
Сельма Лагерлёф «Удивительное путешествие Нильса…»:
«- Если ты научился у нас чему-нибудь хорошему, Малыш-Коротыш, то ты, может, и не считаешь, что всем на земле должны владеть люди, — повела речь гусыня-предводительница. — Подумай, у вас, людей, такие большие угодья, столько земли! Неужто вы не можете оставить несколько голых шхер, несколько обмелевших озер, болотных трясин, несколько безлюдных скал и отдаленных лесов нам, чтобы мы, бедные птицы и звери, жили там в мире и в покое!».
Рис. — В. Куприянов.
24 ноября 1906 года первый том «Удивительного путешествия Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции» появился на прилавках магазинов. Через год подоспел и второй. В стране как раз проходила реформа правописания, и книга стала одним из первых произведений напечатанных по новым правилам лексики.
Сразу скажу, что сказка вызвала восторг далеко не у всех шведских критиков. Многие из тех, кто смотрели на произведение с учебно-педагогической точки зрения, обвиняли писательницу в географических и биологических неточностях, укоряли в том, что провинция Смоланд изображена слишком убогой, а провинция Голланд и вовсе только упомянута. В этом было зерно истины – для полноценного школьного учебника «Нильс» не очень-то годился. Скорее, это было замечательное пособие для дополнительного чтения.
Рис. John Bauer из издания 1906 г.
Однако большинство шведских читателей не стали заморачиваться по поводу научных тонкостей и полюбили книгу всем сердцем. Шведский поэт Карл Снойльский восторженно писал, что эта сказка вселила «жизнь и краски в сухой пустынный песок школьного урока» . Ему вторил шведский исследователь Нильс Афцелиус: «Вместо того чтобы написать справочник для студентов университета, она подарила детям стимул к познанию» .
Сельма Лагерлеф:
«Думаю и надеюсь, что сказки заставят ребенка заинтересоваться истинным положением вещей. …Пока детям весело читать эту книгу, она будет побеждать».
После «Нильса» слава Сельмы Лагерлёф приобретает сначала национальный, а потом и всемирный размах. В 1909 году писательница становится первой женщиной-лауреатом Нобелевской премии по литературе, которую ей вручили, как «как дань высокому идеализму, яркому воображению и духовному проникновению, которые отличают все её произведения». В 1914 году Лагерлёф снова становится первой — первой женщиной-членом Шведской Академии.
Сельма Лагерлёф в 1906 г.
Получив премию, Сельма тут же выкупает своё родное имение Морбакку, где и живёт до конца своих дней (она умерла 16 марта 1940 г.). После смерти писательницы Морбакка превращается в музей, Нильс верхом на гусе становится одним из неофициальных символов Швеции, а в 1991 году портреты писательницы и её героев украсили банкноту номиналом 20 шведских крон.
Нильс становится русским
«…в Швеции, в 1969 году, мне захотелось перевести книгу Сельмы
Лагерлёф о Нильсе Хольгерссоне. Однако это оказалось совсем
непросто и потребовалось почти 7 лет упорного труда.
Пришлось, как и самой писательнице, изучать географию,
геологию и фольклор Швеции, зоологию и ботанику».
(Л. Брауде, из предисловия к переводу «Нильса» 1982 г.)
Нильс «разлетелся» по всему свету. Заглянул он и в Советский Союз. Интересно, что в нашей культуре существует, как минимум, три «Нильса», и все они – очень разные.
Хотя первый русский перевод сказки был сделан Людмилой Хавкиной ещё в 1908 году, он вышел не очень удачным и успеха среди читателей он не снискал. По-настоящему, «Нильс» стал для нас своим лишь в советскую эпоху. При этом отношение к самой Лагерлёф в СССР какое-то время было неоднозначным. С одной стороны, писательница была сознательной антифашисткой. Буквально перед смертью она успела помочь, преследуемой режимом, поэтессе Нелли Закс эмигрировать из Германии в Швецию. С другой стороны, во время Советско-Финской войны Лагерлёф сочувствовала финнам и даже пожертвовала в помощь Финляндии свою Нобелевскую медаль.
Портрет Сельмы Лагерлёф кисти Карла Ларссона. 1908 г.
Тем не менее, это не помешало З. Задунайской и А. Любарской выпустить в 1940 году свою версию сказки под названием «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями». Правда, с оригиналом переводчицы обошлись очень вольно.
Объём книги ужали в 6 раз – вместо 55 глав осталось лишь 17. Сокращение шло за счёт выбраковки большинства географических описаний и этнографических подробностей. Исчезли и многие побочные легенды и истории, которые Лагерлёф старательно нанизывала на основную нить сюжета.
В результате, изменился сам дух сказки. Из неё исчезла лирика, исчезло личное отношение писательницы к происходящему. Пейзаж, написанный акварелью, превратился в яркие картинки. Остался только центральный авантюрный сюжет – и тот, изрядно сокращённый и переписанный.
Первое издание пересказа З. Задунайской и А. Любарской.
Зато такой «Нильс» тут же обрёл огромную популярность, и до сих пор входит у нас в число самых любимых детских книг.
Популярность пересказа привела к тому, что в 1955 году на студии «Союзмультфильм» Владимир Полковников и Александра Снежно-Блоцкая снимают м-ф «Заколдованный мальчик», благодаря которому о Нильсе узнали уже миллионы.
Я до сих пор помню и вереницу крыс, шагающую вслед за дудочкой Нильса, и тяжёлую поступь статуи короля, приводившую меня в ужас (о пушкинском «Медном всаднике» и «Каменном госте» я тогда ещё не знал). И, конечно же, в наш лексикон тут же вошло восклицание: «Ты ещё крепкий старик, Розенбом!»
.
Стоит ли говорить, что сюжет мультфильма был ещё больше сокращён и изменён (достаточно вспомнить титры «И в Лапландии ничего особенного тоже не произошло»). Повольничали аниматоры и над образами героев. Так, предводительнице крыс художники придали черты и повадки Гитлера, а статуи короля и Розенбома приобрели внешнее сходство с, озвучивающими их, актёрами — Алексеем Коноваловым и Георгием Вициным.
Речь предводительницы крыс из м-ф:
«Мои смелые воины! Я привела вас сюда, и поведу вас дальше! Мы овладели подвалом Глиммингенского замка, овладели зерном, которого нам хватит на всю жизнь! Но этого мало! Весь замок должен принадлежать нам!!! А главное – мы растерзаем летучих мышей – этих жалких изменников, у которых хватает наглости называться мышами!»
В 1958 году в СССР уже устроили целый вечер, посвящённый 100-летнему юбилею писательницы. А вот полного перевода её сказки пришлось ждать долго.
Он вышел лишь в 1982 году стараниями специалистки по скандинавской литературе и поборницы адекватных переводов – Лидии Брауде. Естественно, с комментариями. Оказалось, что в оригинале сказка о Нильсе совсем-совсем другая — не столь динамичная и весёлая, напоминающая дерево с многочисленными ответвлениями и множеством табличек с малознакомыми названиями – университетский городок Упсала, провинция Сконе, остров Готланд, Ботанический сад Карла Линнея и т.д. Мы узнаём, что гуся зовут не Мартин, а Мортен, а имя гусыни-предводительницы – Кебнекайсе – является названием высочайшей горной вершины Швеции.
Издание 1982 г. в пер. Л. Брауде.
Естественно, полный перевод крайне важен для понимания того, что хотела донести до читателя Лагерлёф. Вот только боюсь, что, несмотря на дополнительное количество интересных легенд и приключений, наш ребёнок вряд ли осилит всю эту шведскую этнографию. В отличие от шведских детей, она ему не близка и соответственно малоинтересна.
Чтобы лучше понять отличия между версиями «Нильса», возьмём несколько сцен, которые присутствуют и в оригинале, и в пересказе, и в мультфильме.
1) ЗАВЯЗКА
В оригинале родители Нильса идут в церковь, а мальчишку заставляют читать воскресную проповедь. В пересказе 1940 года все религиозные атрибуты исчезли – родители идут на ярмарку, а Нильс учит обычные уроки.
Домовой, заколдовавший мальчика, в пересказе становится, более привычным, гномом. Если в книгах, он уменьшает Нильса самовольно, наказывая того за жадность, то в м-ф Нильс сам допускает оплошность, заявляя, что желает стать таким, как гном. Конечно, мальчик имел в виду магические способности, но гном исполнил его пожелание по-своему.
Кадр из м-ф «Заколдованный мальчик» (1955).
2) ИЗГНАНИЕ КРЫС
Думаю, ни для кого не секрет, что изгнание крыс из Глиммингенского замка с помощью волшебной дудочки – это вариация на тему немецкой , который избавил город Гаммельн от крыс, а когда ему отказались платить, то увёл из города и всех Гаммельнских детей.
Кадры из м-ф «Заколдованный мальчик» (1955).
В отличие от волшебной дудочки замок Глимменгхеус – не плод фантазии. Это неказистое мрачное строение с толстыми стенами поначалу принадлежало датчанам, а потом было отвоёвано шведами — вместе со всей провинцией Сконе, откуда и был родом Нильс.
Реальный замок Глимменгхеус.
В пересказе и м-ф история с дудочкой выглядит просто и ясно: крысы – зло, и мальчик топит их в озере. В оригинале же действуют два вида крыс: чёрные (старожилы замка) и серые (пришлые захватчики). Поэтому, по сути, Нильс выступает на стороне одних крыс против вторых. Его цель – не убить серых крыс, а увести их из замка подальше, чтобы чёрные крысы успели вернуться и защитить своё пристанище. К слову, серые крысы действительно пришли в Европу из Азии лишь в Средние века и изрядно потеснили, господствовавшую до этого, чёрную разновидность.
3) ДВЕ СТАТУИ
Портовый город, где Нильс встречался с двумя ожившими статуями, называется Карлскруна (швед. «Корона Карла»). Его основал великий шведский король Карл XI ещё в 1680 году с целью основания здесь военно-морской базы. Понятно, что в городе стоит статуя Карла — именно её так необдуманно дразнит Нильс.
Второй персонаж – деревянная статуя Старика Русенбума (Розенбома) – тоже не выдумана писательницей. Она изображает собой старого боцмана и действительно стоит у Адмиральской церкви (самой старой деревянной церкви в Швеции). Правда, старую статую в виду износа (дерево всё-таки) спустя время заменили на новую. В шапке Розенбома прорезано отверстие для монеток, и статуя играет роль своеобразной кружки для подаяний. В м-ф церковь не упоминается, и боцман стоит у трактира.
Реальные памятники Карлу и Розенбому в Карлскруне.
А вот конец истории сильно разнится во всех трёх версиях. В оригинале статуи просто исчезают с первыми лучами солнца. В пересказе бронзовый король тоже исчез, но перед этим успел в ярости разбить своей тростью статую Розенбома (советским детям решили лишний раз напомнить о жестокости монархов). Однако в м-ф Розенбома пощадили, а король сбежал потому, что ровно в три часа должен вернуться на свой пьедестал.
Розенбом и король из мультфильма 1955 г.
4) РАЗВЯЗКА
Не менее разнообразной вышел и пересказ истории со снятием заклятия. В оригинале Нильс узнаёт, что снять его можно, если кто-то другой захочет стать таким же маленьким, как он. Однако мальчик не захочет воспользоваться этим способом (путём обмана ловя людей на слове), и заклятие в конце книги спадает само по себе – как награда за добрые дела.
В пересказе 1940 г. Нильс всё-таки применяет заклинание по отношению к гусёнку, который не хочет становиться взрослым (почему-то переводчицы решили, что оставить гуся маленьким – не такое уж зло).
В м-ф всё приведено к более традиционным сказочным мотивам. Гном ставит Нильсу несколько условий – «когда замок спасёт дудочка, когда король снимет шляпу». Ну, а последнее условие на самом деле оказывается испытанием – сможет ли мальчик ради своего спасения пожертвовать жизнью Мартина? Нильс делает правильный моральный выбор, и именно за жертву во имя друга гном освобождает его от заклятия.
Памятник Нильсу в Карлскруне.
Как видите, у каждого из трёх русских обличий Нильса есть свои достоинства и недостатки. Конечно, дети ещё долго будут любить м-ф и пересказ. А вот полный перевод будет интересен людям постарше – особенно тем, кто интересуется Швецией, её историей и фольклором. Возможно, со временем кто-то из переводчиков осмелиться на ещё один пересказ, который упростит для нашего читателя географическую составляющую, но при этом не сильно исказит сюжет, оставит многие интересные истории и сохранит лирический дух сказки великой шведской писательницы.
У каждого народа есть поэт, прозаик и драматург, при имени которого человек любой нации может сказать: это гордость Англии... или Норвегии... или Италии...
Для Швеции такое имя - Сельма Лагерлеф (1858 - 1940). Пятидесятилетие писательницы (в 1908 году) превратилось на ее родине в национальный праздник, а столетний юбилей по решению Всемирного Совета мира отмечали люди во многих странах земного шара, где читают и любят ее произведения. Один из романов замечательной шведской писательницы - "Сага о Йесте Берлинге" - переведен на все европейские языки. Всемирную известность получила детская книжка "Путешествие Нильса Хольгерсона по Швеции" (1906 - 1907), в которой перед маленькими читателями открывается поэтическая история страны, облик ее городов и окраин, обычаи жителей, легенды, сказочные традиции саг.
Если попытаться определить целиком жанр творчества Сельмы Лагерлёф, то окажется, что ее романы и рассказы, пьесы, стихи и сказки - все написано в форме и традициях скандинавских саг.
Очень, очень давно возникла эта форма. Еще тогда, когда люди не только в холодной Скандинавии, а, пожалуй, ни в одной стране мира не умели писать. У нас в России сказания о богатырях и их удивительных подвигах называются былинами. А в снежной Норвегии и зеленой Швеции эти предания называют сагами.
Редко рождается такой литературный герой, который становится не просто персонажем рассказа или сказки, но и олицетворением всей нации. Герой романа Сельмы Лагерлёф "Сага о Йесте Берлинге" стал в глазах читателей всего мира именно таким национальным героем Швеции, выражением народного духа вольности, мечты о красоте и достоинстве человека. Недаром в 1909 году создательнице этой великолепной книги была присуждена высшая литературная премия. В решении жюри о присуждении Сельме Лагерлёф Нобелевской премии говорилось, что она дана "за благородный идеализм и богатство фантазии". А в 1914 году писательница была избрана членом Шведской академии.
"Богатство фантазии" Сельмы Лагерлёф действительно неисчерпаемо, и проявляется эта творческая фантазия в удивительных, причудливых, прекрасных формах, событиях, образах. Казалось бы, откуда взяться чудесам, если маленький Нильс Хольгерсон - самый обыкновенный "вредный" и ленивый мальчишка, который не учит уроков, таскает за хвост кота и больше всего на свете любит дразнить гусей, не слушаться взрослых да хныкать? Однако именно на его долю выпадает великое множество приключений, волшебных превращений, опасностей и даже... подвигов! Да, да, наш Нильс, вечно пристающий к взрослым с жалобами и никогда никому не сделавший хорошего, этот самый Нильс совершит такие подвиги, которые не под силу самым примерным паинькам и зубрилам! На долгие месяцы наш маленький герой, почти забыв родной язык, обретает чудесный дар понимать говор зверей и птиц. Он поднимется над землей и увидит свою деревню, озера и леса, да и всю огромную страну... В странствиях Нильсу откроется не только вся Скандинавия и "Лапландия - гусиная страна", но и другое, пожалуй, самое важное в жизни - что такое дружба, что такое помощь в беде, что такое любовь к тем, кто слабее тебя и кому очень нужна твоя защита. И он, такой маленький, с помощью крылатых друзей осмелится вступить в опасный бой с хитрым, сильным врагом - самим Лисом Смирре.! И как бы ни шипел, ни лаял и ни прыгал обманутый Лис, храбрый Нильс одолеет его!
Что же случилось с Нильсом? Как он попал в гусиную стаю? Как удалось ему снова вернуться к своим родителям?
Все это ты узнаешь сейчас. Для того, чтобы рассказать тебе о "чудесном путешествии Нильса с дикими гусями", собрались артисты и музыканты. Поставь пластинку с записью сказки, и начнется эта удивительная история...
М. Бабаева
