Применение эфирного наркоза пироговым. Николай Пирогов. Эфирный наркоз и военно-полевая медицина. Н.И. Пирогов и хлороформ

Одно из важнейших изобретений гениального русского врача, первым использовавшего наркоз на поле брани и приведшего в армию медсестер
Представьте себе обычный травмпункт - скажем, где-нибудь в Москве. Вообразите, что вы оказываетесь там не по личной надобности, то есть не с травмой, которая отвлекает вас от любых посторонних наблюдений, а в качестве случайного прохожего. Но - с возможностью заглянуть в любой кабинет. И вот, проходя по коридору, вы замечаете дверь с надписью «Гипсовая». А что за нею? За нею - классический медицинский кабинет, вид которого отличается разве что низкой квадратной ванной в одном из углов.

Да-да, это то самое место, где на сломанную руку или ногу, после первичного осмотра врачом-травматологом и сделанного рентгена, наложат гипсовую повязку. Зачем? Чтобы кости срастались так, как надо, а не как попало. И чтобы при этом кожа все-таки могла дышать. И чтобы неосторожным движением не потревожить сломанную конечность. И… Да что тут спрашивать! Ведь каждый знает: раз что-то сломано - надо накладывать гипс.

А ведь этому «каждый знает» - от силы 160 лет. Потому что впервые гипсовую повязку как средство лечения применил в 1852 году великий русский врач, хирург Николай Пирогов. До него подобного не делал никто в мире. Ну, а после него, получается, делает кто угодно и где угодно. Но «пироговская» гипсовая повязка - это как раз тот приоритет, который в мире никем не оспаривается. Просто потому, что невозможно оспорить очевидное: тот факт, что гипс как медицинское средство - одно из чисто русских изобретений.

Портрет Николая Пирогова художника Ильи Репина, 1881 год.

К началу Крымской войны Россия оказалась во многом не готова. Нет, не в смысле того, что она не знала о грядущем нападении, как СССР в июне 1941-го. В те далекие времена привычка говорить «иду на вы» была еще в ходу, да и разведка с контрразведкой еще не были так развиты, чтобы тщательно скрывать подготовку к атаке. Не готова страна была в общем, экономико-общественном смысле. Не хватало современного , современного , железных дорог (и это оказалось критическим!), ведущих к театру военных действий…

А еще в российской армии не хватало врачей. К началу Крымской войны организация медицинской службы в армии шла в соответствии с руководством, написанным за четверть века до того. Согласно его требованиям, после начала военных действий в войсках должно было насчитываться более 2000 врачей, почти 3500 фельдшеров и 350 фельдшерских учеников. В реальности же не хватало никого: ни медиков (десятой части), ни фельдшеров (двадцатой части), а их учеников не было вообще.

Казалось бы, не такая уж и существенная нехватка. Но тем не менее, как писал военный исследователь Иван Блиох, «в начале осады Севастополя один врач приходился на триста человек раненых». Чтобы изменить это соотношение, по сведениям историка Николая Гюббенета, за время Крымской войны на службу были приняты более тысячи врачей, в том числе иностранцы и студенты, получившие диплом, но не закончившие обучение. И почти 4000 фельдшеров и их учеников, половина из которых в ходе боевых действий вышла из строя.

В такой обстановке и с учетом свойственной, увы, русской армии того времени тыловой организованной беспорядочности, число навсегда выведенных из строя раненых должно было достигнуть как минимум четверти. Но как стойкость защитников Севастополя изумила готовившихся к быстрой победе союзников, так и усилия медиков дали неожиданно куда более хороший результат. Результат, у которого было несколько объяснений, но одно имя - Пирогов. Ведь именно он ввел в практику военно-полевой хирургии иммобилизирующие гипсовые повязки.

Что это дало армии? В первую очередь,- возможность возвращать в строй многих из тех раненых, кто несколькими годами раньше просто лишился бы руки или ноги в результате ампутации. Ведь до Пирогова этот процесс был устроен очень просто. Если на стол хирургам попадал человек с перебитой пулей или осколком рукой или ногой, его чаще всего ждала ампутация. Солдатам - по решению врачей, офицерам - по результатам переговоров с врачами. В противном случае раненый все равно с большой вероятностью не вернулся бы в строй. Ведь незафиксированные кости срастались как попало, и человек оставался калекой.

Из мастерской - в операционную

Как писал сам Николай Пирогов, «война есть травматическая эпидемия». И как для всякой эпидемии, для войны должна была найтись какая-то своя, образно говоря, вакцина. Ею - отчасти, потому что далеко не все ранения исчерпываются перебитыми костями - и стал гипс.

Как это часто бывает с гениальными изобретениями, доктор Пирогов придумал делать свою иммобилизирующую повязку буквально из того, что лежит под ногами. Вернее, под руками. Поскольку окончательное решение использовать для повязки гипс, смоченный водой и зафиксированный бинтом, пришло к нему в… мастерской скульптора.

В 1852 году Николай Пирогов, как он сам вспоминал полтора десятилетия спустя, наблюдал за тем, как работает скульптор Николай Степанов. «Я в первый раз увидел… действие гипсового раствора на полотне, - писал врач. - Я догадался, что его можно применять в хирургии, и тотчас же наложил бинты и полоски холста, намоченные этим раствором, на сложный перелом голени. Успех был замечательный. Повязка высохла в несколько минут: косой перелом с сильным кровяным подтеком и прободением кожи… зажил без нагноения и без всяких припадков. Я убедился, что эта повязка может найти огромное применение в военно-полевой практике». Как, собственно, и случилось.

Но открытие доктора Пирогова стало результатом не только случайного озарения. Над проблемой надежной фиксирующей повязки Николай Иванович бился не первый год. К 1852-му году за спиной Пирогова был уже опыт применения липовых лубков и крахмальной повязки. Последняя представляла собой нечто весьма похожее на гипсовую повязку. Пропитанные раствором крахмала куски холста слой за слоем накладывали на сломанную конечность - точно так же, как в технике папье-маше. Процесс это был довольно долгий, крахмал застывал не сразу, а повязка получалась громоздкой, тяжелой и неводостойкой. К тому же она плохо пропускала воздух, что негативно влияло на рану, если перелом был открытым.

К тому же времени уже были известны и идеи с использованием гипса. Скажем, в 1843 году тридцатилетний врач Василий Басов предложил фиксировать сломанную ногу или руку алебастром, насыпанным в большой ящик - «перевязочный снаряд». Затем этот ящик на блоках поднимали к потолку и в таком положении крепили - почти так же, как сегодня в случае необходимости крепят загипсованные конечности. Но вес был, конечно, запредельным, да и воздухопроницаемость - никакой.

А в 1851 году голландский военный врач Антониус Матейсен ввел в практику свой способ фиксации сломанных костей с помощью натертых гипсом бинтов, которые накладывались на место перелома и прямо там смачивались водой. Об этом новшестве он написал в феврале 1852 года в бельгийском медицинском журнале Reportorium. Так что идея в полном смысле слова витала в воздухе. Но только Пирогов смог в полной мере оценить ее и найти самый удобный способ гипсования. И не где-нибудь, а на войне.

«Предохранительное пособие» по-пироговски

Вернемся в осажденный Севастополь, во времена Крымской войны. На нее уже знаменитый к тому времени хирург Николай Пирогов приехал 24 октября 1854 года, в самый разгар событий. Именно в этот день состоялось печально знаменитое Инкерманское сражение, закончившееся для русских войск крупной неудачей. И тут недостатки организации медицинской помощи в войсках проявили себя в полной мере.

Картина «Двадцатый пехотный полк в сражении при Инкермане» художника Давида Роуландса. Источник: wikipedia.org

Именно в этой обстановке таланты доктора Пирогова проявились в полной мере. Во-первых, именно ему принадлежит заслуга во введении в практику системы сортировки раненых: «Я первый ввел сортировку раненых на севастопольских перевязочных пунктах и уничтожил этим господствовавший там хаос», - писал об этом сам великий хирург. По Пирогову, каждого раненого нужно было отнести к одному из пяти типов. Первый - безнадежные и смертельно раненые, которым нужны уже не врачи, а утешители: медсестры или священники. Второй - тяжело и опасно раненые, требующие безотлагательной помощи. Третий - тяжелораненые, «требующие также неотлагательного, но более предохранительного пособия». Четвертый - «раненые, для которых непосредственное хирургическое пособие необходимо только для того, чтобы сделать возможную транспортировку». И, наконец, пятый - «легкораненые, или такие, у которых первое пособие ограничивается наложением легкой перевязки или извлечением поверхностно сидящей пули».

А во-вторых, именно здесь, в Севастополе, Николай Иванович стал широко использовать только-только изобретенную им гипсовую повязку. Насколько большое значение он придавал этому новшеству, можно судить по простому факту. Именно под него Пирогов выделил особый тип раненых - требующих «предохранительного пособия».

О том, насколько широко применялась гипсовая повязка в Севастополе и, вообще, в Крымской войне, можно судить только по косвенным признакам. Увы, даже педантично описывавший все происходившее с ним в Крыму Пирогов не позаботился оставить потомкам точные сведения на этот счет - в основном оценочные суждения. Незадолго до смерти, в 1879 году Пирогов писал: «Гипсовая повязка в первый раз введена мною в военно-госпитальную практику в 1852-м, и в военно-полевую в 1854 годах, наконец, … взяла свое и сделалась необходимою принадлежностью полевой хирургической практики. Я позволю себе думать, что введение мною гипсовой повязки в полевую хирургию, главным образом содействовало и распространению в полевой практике сберегательного лечения».

Вот оно, то самое «сберегательное лечение», оно же «предохранительное пособие»! Именно для него и применялась в Севастополе, как ее назвал Николай Пирогов, «налепная алебастровая (гипсовая) повязка». А частота ее применения прямо зависела от того, как много раненых врач старался уберечь от ампутации - а значит, какому числу бойцов нужно было наложить гипс на огнестрельные переломы рук и ног. И видимо, счет им шел на сотни. «У нас вдруг привалило до шестисот раненых в одну ночь, и мы сделали в течение двенадцати часов слишком семьдесят ампутаций. Эти повторяются беспрестанно в различных размерах», - писал Пирогов своей жене 22 апреля 1855 года. А по свидетельству очевидцев, применение пироговской «налепной повязки» позволило сократить число ампутаций в несколько раз. Получается, только в тот кошмарный день, о котором хирург рассказывал своей жене, гипс наложили двум-трем сотням раненых!

Николай Пирогов в Симферополе. Художник не известен.

Изобретение и широкое внедрение в лечебную практику гипсовой повязки при переломах костей - одно из важнейших достижений хирургии прошлого столетия. И именно Н.И. Пирогова первым в мире разработал и осуществил на практике принципиально новый способ повязки, пропитанной жидким гипсом.

Нельзя сказать, что до Пирогова не было попыток применять гипс. Известны работы арабских врачей, голландца Гендрихса, русских хирургов К. Гибенталя и В. Басова, хирурга из Брюсселя Сетена, француза Лафарга и других. Однако они пользовались не повязкой, а раствором гипса, иногда смешивая его с крахмалом, добавляя в него промокательную бумагу.

Примером тому может служить метод Басова, предложенный в 1842 году. Сломанная рука или нога больного помещалась в специальный ящик, заполненный раствором алебастра; ящик затем через блок прикреплялся к потолку. Пострадавший, по сути дела, был прикован к постели.

В 1851 году врач из Голландии Матиссен уже начал использовать гипсовую повязку. Он натирал полосы материи сухим гипсом, обертывал ими поврежденную конечность, а уже потом смачивал водой.

Чтобы добиться этого, Пирогов пробует использовать для повязок различное сырье - крахмал, гуттаперчу, коллоидин. Убедившись в недостатках этих материалов, Н.И. Пирогов предложил свою гипсовую повязку, которая почти в неизмененном виде применяется и в настоящее время.

В том, что гипс как раз и есть самый лучший материал, великий хирург удостоверился после посещения мастерской известного в то время скульптора Н.А. Степанова, где "...в первый раз увидел... действие гипсового раствора на полотно. Я догадался, - пишет Н.И. Пирогов - что его можно применить в хирургии, и тотчас же наложил бинты и полоски холста, намоченные этим раствором, на сложный перелом голени. Успех был замечательный. Повязка высохла в несколько минут: косой перелом с сильным кровяным подтеком и прободением кожи... зажил без нагноения... Я убедился, что эта повязка может найти огромное применение в военно-полевой практике, и потому публиковал описание моего метода".

Впервые Пирогов применяет гипсовую повязку в 1852 году в военном госпитале, а в 1854-м - в полевых условиях, во время Севастопольской обороны. Широкое распространение созданного им способа иммобилизации костей позволило проводить, как он говорил, "сберегательное лечение": даже при обширных костных повреждениях не ампутировать, а сохранять конечности многим сотням раненых.

Правильное лечение переломов, тем более огнестрельных, во время войны, которую Н.И. Пирогов образно называл "травматической эпидемией", было залогом не только сохранения конечности, но порой и жизни раненого.

Портрет Н.И.Пирогова кисти художника Л. Ламма

16 октября 1846 г.- знаменитая дата не только в хирургии, но и в истории человечества. В этот день впервые была произведена большая хирургическая операция под полным эфирным наркозом. Достигнуто полное обезболивание, расслаблены мышцы, исчезли рефлексы. Больной погрузился в глубокий сон с потерей чувствительности. В конце XVIII века вдыхание эфира применялось для облегчения болей при чахотке и при кишечных коликах. Однако научное обоснование проблемы обезболивания принадлежит Николаю Ивановичу Пирогову, затем русским ученым А.Ф.Филомафитскому, декану медицинского факультета Московского университета, и анатому Л.С.Севрюку. они проверяли влияние эфира на нервную систему, на кровь, проверяли дозировку, продолжительность действия эфирного наркоза. Как всякое новшество, эфирный наркоз сразу нашел как излишне-пылких приверженцев, так и предубежденных критиков. Пирогов не примкнул ни к одному лагерю до тез пор, пока не проверил свойства эфира в лабораторных условиях, на собаках, на телятах, далее на самом себе, на ближайших своих помощниках и, наконец, в массовом масштабе на раненых на Кавказском фронте. Вот как описывает работу Н.И.Пирогова на Кавказе Б.Л.Могилевский: «…на Кавказе пылал военный пожар. Шамиль вел против России «Священную войну»… у крепости Салты Николай Иванович успел развернуть полевой лазарет…В числе немногих раненых казаков был сотник Юрий Гагарин, получивший ранение в ногу. Операция под наркозом спасла ему жизнь. Принесли первых раненых мюридов. Сжав зубы, горцы молча переносили страшную боль от ран. Видя, что никакими уговорами не убедить мюридов на хирургические операции, Пирогов пошел на хитрость. Он подошел к одному из наиболее страдающих горцев и со всей серьезностью спросил: « Не хочешь ли, кунак (друг), немного отдохнуть? У меня есть такое лекарство, которое может тебя временно перенести на небо, к райским гуриям. Скажи только слово- и я исполню свое обещание». Последовал кивок головой, означавший согласие.

Накинув маску на лицо горца, Пирогов орошал ее эфиром. Раненый быстро уснул. Операция была произведена молниеносно- извлечена из ноги пуля и отняты на руке размозженные пальцы. Прошло время действия наркоза, и мюрид проснулся. Он горячо поблагодарил Пирогова за то., что он не обманул и его и уменьшил страдания от боли. После этого случая раненные горцы наперебой просили чудесного доктора их оперировать. Пока на Западе спорили о том, можно или нельзя применять наркоз в хирургической практике, Николай Иванович Пирогов на поле брани произвел семьсот операций под наркозом.

Изобретение гипсовой повязки

Среди многих заслуг Пирогова перед медициной, в частности перед военной медициной, нельзя не указать на изобретенную им гипсовую повязку, впервые примененную в полевых условиях в 1854 г. Пирогов не сразу пришел к идее использования гипса: сначала он заменил в своей хирургической работе деревянные накладки крахмальной повязкой. Вот как оно происходило.

За первой экспедицией по очистке района Салт от противника последовала вторая, также успешная. Происходили страшные рукопашные схватки. В ход были пущены штыки, кинжалы, сабли. Позиции отряда были удержаны дорогой ценой. Триста убитых и раненых русских солдат и офицеров остались на поле битвы. Для Пирогова началась боевая страда. Он работал по двенадцати часов в сутки, забывая о еде. Эфирный наркоз хирург широко применял в боевой обстановке. В эти же дни гениальный ученый сделал еще одно замечательное открытие. Для лечения переломов костей вместо липового луба (коры) он стал употреблять крахмальную неподвижную повязку. Пропитанные крахмалом длинные куски холста накладывались слой на слой на сломанную конечность. Крахмал застывал, и в спокойном состоянии кость со временем срасталась. На месте перелома образовывалась прочная костная мозоль. Здесь, под свист путь, летавших над палатками лазарете, Николай Иванович понял, какую огромную пользу моет принести воинам ученый-медик.

В 1854 г. Пирогов приходит к мысли заменить не вполне удобную крахмальную повязку на гипс. Гипс (серо-кислый кальций)- очень мелкий порошок, обладающий большой гигроскопичностью. При смешивании с водой он застывает в течение 5-10 минут. До Пирогова гипс использовали строители, архитекторы, скульпторы. В медицине Пирогов использовал повязку из гипса для фиксации и консолидации травмированных тканей. Широко применялись гипсовые повязки при транспортировке и при лечении раненых. Не без чувств национальной гордости Н.И.Пирогов напоминает, что «благодеяние анестезирования и этой повязки в военно-полевой практике дознаны были нами прежде других наций».

Великий, гениальный, знаменитый — о враче Николае Пирогове потомки говорят в превосходном значении. Ему действительно удалось сделать открытия, опережающие время, и стать родоначальником военно-полевой хирургии в России. АиФ.ru вспоминает биографию известного медика.

Игры в эскулапа

Родился Николай Пирогов 25 ноября 1810 года в патриархальной семье казначейского чиновника. Мальчик был 13-м ребенком у родителей. И его путь к медицине начался уже в детстве с первой встречи с известным на то время московским врачом Ефремом Осиповичем Мухиным.

В 1820 году, когда маленькому Коле было только 10 лет, один из его старших братьев тяжело заболел ревматизмом. Один медик сменял другого у постели больного, однако результата не было. После неудачного посещения пятого по счету лекаря соседи посоветовали Пироговым пригласить профессора Мухина — тогдашнюю знаменитость. Отец Николая засомневался — примет ли приглашение небогатого человека такой врач? Но Мухин согласился — он всегда интересовался тяжелыми случаями, которые сложно поддавались лечению.

— Ну-с, молодой человек, что с вами произошло? — он внимательно обследовал больного, выслушал жалобы, начал лечение. И после нескольких сеансов наступило облегчение. — А из вас, сударь, вышел бы хороший лекарь — обращаясь к 10-летнему Коле, как ко взрослому, сказал Мухин. — Это я понял по тому, как вы ухаживали за своим братом.

После Мухин часто навещал дом Пироговых. Николаю же так понравились манеры эскулапа и его поведение, что он регулярно играл с домашними «в Мухина» — по многу раз «выслушивал» их трубкой, покашливал и подражал мухинскому голосу, назначая лекарства.

В результате, когда молодой человек окончил школу, на семейном совете снова вспомнили предсказание известного врача — и решили отправить Пирогова-младшего в медицинский. Однако была проблема — мальчику едва исполнилось 14 лет. Рановато — не примут… И тут снова на помощь пришел Мухин. Он лично обратился к самому ректору, сказав ему: «Нутром чувствую, Ваше превосходительство, что из парнишки будет толк».

…И толк был

Николай Пирогов окончил университет в 1828 году. При этом его студенчество пришлось на сложные годы, когда различные медицинские эксперименты и опыты, а также приготовление разных анатомических препаратов были запрещены как «богопротивное» дело. После окончания университета он уехал в город Дерпт, чтобы подготовиться к получению профессорского звания и заниматься анатомией и хирургией под руководством уважаемого наставника Ивана Мойера . При этом в 1832 году в возрасте 22-х лет он уже успел защитить диссертацию «Является ли перевязка брюшной аорты при аневризме паховой области легко выполнимым и безопасным вмешательством?», которая полностью поменяла представление о процедурах такого рода и опровергла ряд заявлений именитых зарубежных врачей.

Пирогов не хотел сидеть на одном месте — в результате он успел и поработать в Дерпте , и побывать в Германии, везде совершенствуясь как врач, набираясь опыта и ставя эксперименты.

Каждое открытие и утверждение молодого медика было научно и фактически подкреплено множеством различных опытов и исследований. Так, например, готовя свою работу по перевязке ахиллова сухожилия как средстве ортопедического лечения, он сделал не менее 80 экспериментов в данной отрасли! На основании своих выводов, полученных эмпирическим путем, он смог придумать отличный вариант лечения.

В 1841 году Пирогов стал руководителем клиники госпитальной хирургии, где смог совершенствовать свои навыки и знания, а также получил достаточно широкое поле для исследования. В 1847 году доктор отправился военно-полевым хирургом на Кавказ в действующую армию. Его работа там открыла новую страницу в истории отечественной медицины.

Русский анестезиолог

Буквально за год до отправления на войну хирург узнал про использование эфира в качестве анестезии. Он внимательно следил за всеми современными открытиями в области здоровья и читал такие журналы и газеты, как «Северная Пчела», «Друг здоровья», «Санкт-Петербургские ведомости». И именно из них он и узнал об успешной демонстрации использования эфира в качестве анестезии Уильямом Мортоном.

Изначально доктор был настроен скептически и негативно по отношению к такого рода обезболиванию и предпринимал попытки найти свой вариант. Однако успешный эксперимент зарубежного коллеги заставил его пересмотреть свои взгляды. Пирогов начинает исследования и убеждается в том, что все его сомнения были необоснованными, а эфирный наркоз представляет собой «средство, которое способно вмиг преобразить всю хирургию».

В полевых условиях врач начал активно использовать анестезию, которая позволила существенно улучшить показатели выздоровления — теперь пациенты не страдали от боли и не погибали от шока. В монографии, которую опубликовал известный хирург, были указаны его рекомендации по применению такого наркоза. Он считал, что сначала необходимо протестировать «восприимчивость пациента» к препарату, т.к. реакция организма у каждого индивидуальная.

Война, в которой принимал участие доктор, позволила пересмотреть и принцип оказания первой помощи по степени срочности. «Я первый ввел сортировку раненых на севастопольских перевязочных пунктах и уничтожил этим царивший там хаос» — писал сам хирург. Согласно его мнению, следовало делить поступавших с передовой бойцов по степени срочности оказания медпомощи: самых тяжелых вперед, с легкими ранениями — в ожидание. Кроме того, именно с его подачи в России появились сестры милосердия — они помогали выхаживать больных, делали необходимые перевязки и промывания.

Треугольник Пирогова

Николаю Пирогову принадлежит много медицинских открытий. Его именем называют ряд анатомических образований — треугольник Пирогова, кольцо Пирогова и т.д. В его честь названы и некоторые операции.

Кроме того, выдающийся врач России создал новый раздел анатомии — топографическое исследование органов. Ранее по муляжам и созданным макетам изучать расположение органов внутри было практически невозможно. Анатомические вскрытия также не давали полной картины. Пирогов предложил ряд экспериментов, которые позволили ему существенно скорректировать общую картину и дали врачам более полное видение того, что происходит внутри человеческого тела. Результатом стал 4-х томник, принесший русскому врачу всемирную славу.

Николай Пирогов заботился и о студентах, считая, что нет опыта лучше практического. Поэтому он постарался создавать такие условия, чтобы каждый студент-хирург мог участвовать в различных экспериментах и оперативных вмешательствах.

…Имя Николая Пирогова сейчас хорошо известно не только студентам-медикам. В его честь проводятся пироговские съезды и чтения и даже создано врачебное общество имени Пирогова. Также его именем названо множество больниц, несколько улиц, набережных и даже астероид.

Кто и зачем изобрел наркоз? С момента зарождения медицинской науки врачи пытались решить важную проблем: как сделать хирургические манипуляции максимально безболезненными для пациентов? При сильных увечьях люди погибали не только от последствий травмы, но и от испытанного болевого шока. Для проведения операций у хирурга было не более 5 минут, иначе боль становилась непереносимой. На вооружении эскулапов древности были различные средства.

В Древнем Египте использовали в качестве анестетиков крокодилий жир или порошок из кожи аллигатора. В одном из древнеегипетских манускриптов, датированным 1500 г. до н.э., описываются обезболивающие свойства опийного мака.

В Древней Индии лекари использовали для получения болеутоляющих препаратов вещества на основе индийской конопли. Китайский врач Хуа То, живший во 2 в. н.э., предлагал пациентам выпить перед операцией вино с добавлением марихуаны.

Методы обезболивания в Средние века

Кто изобрел наркоз? В Средние века чудодейственный эффект приписывался корню мандрагоры. Это растение из семейства паслёновых содержит в своём составе сильнодействующие психоактивные алкалоиды. Снадобья с добавлением вытяжки из мандрагоры оказывали наркотическое воздействие на человека, затуманивали сознание, притупляли боль. Однако неверная дозировка могла привести к летальному исходу, а частое употребление вызывало наркозависимость. Обезболивающие свойства мандрагоры впервые в 1 в н.э. описал древнегреческий философ Диоскорид. Он дал им название «анестезия» - «без чувства».

В 1540 г. Парацельс предложил использовать для обезболивания диэтиловый эфир. Он неоднократно испробовал вещество на практике - результаты выглядели обнадеживающе. Другие медики не поддержали новаторство и после смерти изобретателя про этот метод забыли.

Чтобы отключить сознание человека для проведения наиболее сложных манипуляций, хирурги использовали деревянный молоток. Пациенту наносился удар по голове, и он временно впадал в беспамятство. Метод был грубым и неэффективным.

Самым распространённым способом средневековой анестезиологии была ligatura fortis, т. е.ущемление нервных окончаний. Мера позволяла незначительно снизить болевые ощущения. Одним из апологетов подобной практики был придворный врач французских монархов Амбруаз Паре.

Охлаждение и гипноз как методы обезболивания

Неаполитанский врач Аурелио Саверина на рубеже XVI-XVII века уменьшал чувствительность оперируемых органов с помощью охлаждения. Больная часть тела натиралась снегом, таким образом подвергаясь незначительной заморозке. Пациенты испытывали меньше страданий. Этот метод был описан в литературе, но к нему мало кто прибегал.

Про обезболивание с помощью холода вспомнили во время наполеоновского вторжения в Россию. Зимой 1812 года французский хирург Ларрей проводил массовые ампутации обмороженных конечностей прямо на улице при температуре - 20... -29 оС.

В XIX веке, в период повального увлечения месмеризацией, были предприняты попытки гипнотизирования пациентов перед началом операции. А когда и кто изобрел наркоз? Об этом поговорим далее.

Химические опыты XVIII–XIX века

С развитием научных знаний учёные стали постепенно приближаться к решению сложной проблемы. В начале XIX века английский естествоиспытатель Х. Дэви установил на основе личного опыта, что вдыхание паров закиси азота притупляет ощущение боли у человека. М. Фарадей установил, что похожий эффект вызывают пары серного эфира. Их открытия не нашли практического применения.

В середине 40-х гг. XIX века дантист Г. Уэлс из США стал первым в мире человеком, который подвергся хирургической манипуляции, находясь под воздействием обезболивающего средства - закиси азота или «веселящего газа». Уэлсу удалили зуб, но боли он не почувствовал. Уэлс вдохновился удачным опытом и стал пропагандировать новый метод. Однако повторная публичная демонстрация действия химического анестетика завершилась крахом. Уэлсу не удалось завоевать лавры первооткрывателя наркоза.

Изобретение эфирного наркоза

Исследованием болеутоляющего действия серного эфира заинтересовался У. Мортон, практиковавший в области стоматологии. Он осуществил серию удачных опытов на себе и 16 октября 1846 г. погрузил в состояние наркоза первого пациента. Была проведена операция по безболезненному удалению опухоли на шее. Событие получило широкий резонанс. Мортон запатентовал своё нововведение. Он официально считается изобретателем наркоза и первым в истории медицины анестезиологом.

В медицинских кругах подхватили идею эфирного наркоза. Операции с его применением были сделаны врачами во Франции, Великобритании, Германии.

Кто изобрел наркоз в России? Первым российским врачом, рискнувшим испытать передовой метод на своих пациентах, был Федор Иванович Иноземцев. В 1847 году он произвёл несколько сложных полостных операций над пациентами, погруженными в медикаментозный сон. Поэтому он является первооткрывателем наркоза в России.

Вклад Н. И. Пирогова в мировую анестезиологию и травматологию

По стопам Иноземцева пошли другие российские доктора, среди которых Николай Иванович Пирогов. Он не только оперировал больных, но и изучал воздействие эфирного газа, пробовал разные способы его введения в организм. Свои наблюдения Пирогов обобщил и опубликовал. Он первым описал приёмы эндотрахеальной, внутривенной, спинальной и ректальной анестезии. Его вклад в развитие современной анестезиологии бесценен.

Пирогов - это тот, кто изобрел наркоз и гипс. Он впервые в России стал фиксировать повреждённые конечности с помощью гипсовой повязки. Свой метод медик опробовал на раненых солдатах во время Крымской войны. Однако Пирогова нельзя считать первооткрывателем данного способа. Гипс в качестве фиксирующего материала применяли задолго до него (арабские врачи, голландцы Гендрихс и Матиссен, француз Лафарг, россияне Гибенталь и Басов). Пирогов лишь усовершенствовал гипсовую фиксацию, сделал её лёгкой и мобильной.

Открытие хлороформного наркоза

В начале 30-х гг. XIX века был открыт хлороформ.

Новый вид наркоза с помощью хлороформа был официально презентован медицинской общественности 10 ноября 1847 г. Его изобретатель шотландский акушер Д. Симпсон активно внедрял обезболивание рожениц, чтобы облегчить процесс родов. Существует предание, что первой девочке, появившейся на свет безболезненно, дали имя Анастезия. Симпсон по праву считается основателем акушерской анестезиологии.

Хлороформный наркоз был намного удобнее и выгоднее, чем эфирный. Он быстрее погружал человека в сон, оказывал более глубокое воздействие. Для него не нужна была дополнительная аппаратура, достаточно вдохнуть пары со смоченной в хлороформе марли.

Кокаин – местный анестетик южноамериканских индейцев

Родоначальниками местной анестезии принято считать южноамериканских индейцев. Они с давних времён практиковали в качестве обезболивающего средства кокаин. Этот растительный алкалоид добывался из листьев местного кустарника Erythroxylon coca.

Индейцы считали растение даром богов. Коку высаживали на специальных полях. Бережно обрывали с куста молодые листья и сушили их. В случае необходимости высушенные листья разжёвывали и слюной поливали повреждённое место. Оно теряло чувствительность, и народные целители приступали к операции.

Исследования Коллера в области местной анестезии

Необходимость осуществлять обезболивание на ограниченном участке особо остро стояла перед стоматологами. Удаление зубов и прочие вмешательства в зубные ткани вызывали нестерпимую боль у пациентов. Кто изобрел местный наркоз? В XIX веке параллельно с опытами по общей анестезии проводились поиски эффективного метода для ограниченного (местного) наркоза. В 1894 г. была изобретена полая игла. Для купирования зубной боли врачи-стоматологи использовали морфий и кокаин.

О свойствах производных коки снижать чувствительность в тканях писал в своих работах профессор из Петербурга, Василий Константинович Анреп. Его труды были детально изучены австрийским офтальмологом Карлом Коллером. Молодой врач решился применить кокаин в качестве анестетика при операции на глазах. Опыты оказались успешными. Пациенты оставались в сознании и при этом не чувствовали боли. В 1884 г. Коллер информировал сообщество венских врачей о своих достижениях. Таким образом, результаты экспериментов австрийского доктора являются первыми, официально подтверждёнными примерами местной анестезии.

История развития эндотрахиального наркоза

В современной анестезиологии чаще всего практикуют эндотрахеальный наркоз, именуемый ещё интубационным или комбинированным. Это наиболее безопасный для человека вид анестезии. Его применение позволяет держать под контролем состояние пациента, осуществлять сложные полостные операции.

Кто изобрел эндотрохиальный наркоз? Первый документально зафиксированный случай использование дыхательной трубки в медицинских целях связан с именем Парацельса. Выдающийся врач Средневековья ввёл трубку в трахею умирающему человеку и тем самым спас его жизнь.

Профессор медицины из Падуи Андре Везалий в XVI веке проводил эксперименты над животными, вводя в их трахеи дыхательные трубки.

Эпизодичное применение трубок для дыхания во время операций дало основу для дальнейшего развития в области анестезиологии. В начале 70-х годов XIX века германский хирург Тренделенбург изготовил дыхательную трубку, снабжённую манжетой.

Применение миорелаксантов в интубационной анестезии

Массовое применение интубационной анестезии началось с 1942 г., когда канадцы Гарольд Гриффит и Энид Джонсон применили во время операции миорелаксанты - препараты, расслабляющие мышцы. Они ввели пациенту алкалоид тубокурарин (интокострин), получаемый из известного яда южноамериканских индейцев кураре. Нововведение облегчило проведение интубационных мероприятий и сделало операции более безопасными. Канадцев принято считать новаторами эндотрахеального наркоза.

Теперь вам известно, кто изобрел общий наркоз и местный. Современная анестезиология не стоит на месте. Успешно применяются традиционные методы, внедряются новейшие медицинские разработки. Наркоз представляет собой сложный, многокомпонентный процесс, от которого зависит здоровье и жизнь пациента.