«Страсти Христовы» или что испытывает человек, распятый на кресте, с медицинской точки зрения. Страсти Христовы: Страдания Христовы начинаются в день входа Господня в Иерусалим

Галина Толова

ЕВАНГЕЛЬСКИЕ СЮЖЕТЫ В ЗЕРКАЛЕ ИСКУССТВА

Ты вечно новой, век за веком,

За годом год, за мигом миг,

Встаешь - алтарь пред человеком,

О Библия! о книга книг!

В.Я.Брюсов

СТРАСТИ ХРИСТОВЫ

Снятие с креста

Оплакивание

Положение во гроб

Следующие за распятием эпизоды (снятие с креста, оплакивание, положение во гроб) относятся к кругу сюжетов Страстей Христовых. Они изложены в четырех канонических евангелиях и других текстах.

Рассказ о снятии Иисуса с креста излагается евангелистами без особых подробностей: даже не известно, как оно происходило и кто принимал в нем участие. Единственный упоминаемый всеми персонаж - Иосиф Аримафейский - тайный ученик Христа. Когда же настал вечер, пришёл богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; он, придя к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело; и, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею. (Мф.27:7-59).

Поэтому в изобразительном искусстве достаточно вольно интерпретируется этот эпизод. Как правило, в нем участвуют те, кто присутствовал при распятии Иисуса: Иосиф Аримафейский, Богородица, Иоанн Богослов, Никодим, и жены-мироносицы. Эти персонажи являются основными, в связи с чем художники, выстраивая композицию, помещают их в центре картины, группируя вокруг Иисуса. Крест, с которого снимают тело Христа, определяет вертикальную ось изображения, фигуры, распределяясь сверху вниз, выстраивают треугольник.

В.Верещагин. 19 век		В.Васнецов. 20 век

Е.Демаков. 21 век

Живописцы могли включать в композицию второстепенных персонажей, толпу, тем самым придавая произведению некоторую эпичность, как у Фра Анжелико, или драматическую напряженность, как у Рембрандта.

Фра Беато Анжелико. 15 век

Рембрандт. 17 век

Довольно часто снятие с креста совмещалось с последующими сценами страстного цикла (оплакивание и положение во гроб).

Оплакивание - эпизод, предшествующий погребению, который является самостоятельной иконографической сценой. Считается, что оплакивание происходило у подножия креста на Голгофе или же у гробницы. Традиционно тело Христа изображалось лежащим на плащанице в окружении уже известных фигур, число которых варьировалось - от трех до семи. В печали и благоговении склонилась над телом сына Мария, иногда ее рисовали потерявшей сознание. Богородицу окружают и поддерживают скорбящие Иосиф, Иоан, Никодим. Мария Магдалина обнимает ноги Иисуса, святые жены утирают слезы. На изображениях могли присутствовать орудия страстей - терновый венец, гвозди от распятия, ставшие реликвиями.

Ярким воплощением сюжета оплакивания можно считать работу Сандро Ботичелли.

Сандро Ботичелли. 15 век

Необычно представляет сцену оплакивания другой мастер итальянского Ренессанса - Андреа дель Сарто. Он максимально приближает к зрителю фигуру Марии, заменяет людей ангелами. Поражает устремленный прямо на зрителя взгляд Богородицы, печальный и укоряющий.

Андреа дель Сарто. 16 век

Оплакивание Христа становится одной из самых распространенных тем в нидерландском искусстве XV-XVI вв.

Ян Мостарт. 16 век

В голландской живописи обращает на себя внимание тщательная светотеневая моделировка формы, тончайшая проработка деталей, интерес к бытовым подробностям и психологическому состоянию персонажей. Например, изображая Богородицу, учеников и последователей Христа, Хуго ван дер Гус показывает их обычными людьми, объединенными общим чувством безграничной печали.

Хуго ван дер Гус. 16 век

Сцена оплакивания утвердилась в искусстве достаточно поздно (примерно с XII века), но стала со временем весьма популярной.

Агноло Бронзино. 16 век

Некоторая искусственность и стилевая неопределенность маньеризма в 17 веке сменяется цельностью и выразительностью барокко. Так, Пауль Рубенс, обращаясь к библейскому сюжету, считает главным раскрытие мира чувств и переживаний человека во всей его полноте и неоднозначности. Его искусство, склонное к пышности и декоративности, экспрессивным контрастам и драматической патетике, гармонизировало маньеристскую эмоциональность и ренессансную основательность.

Пауль Рубенс. 17 век

Картина Уильяма Бугеро наглядно представляет все достоинства и недостатки салонно-академической школы живописи.

Уильям Адольф Бугеро. 19 век

Сюжет оплакивания сформировал канонические варианты. Если Иисус лежит на коленях Богородицы, то подобное изображение выделяется как самостоятельный иконографический тип и называется Пьета .

Классическим и общеизвестным воплощением данного типа является скульптурная композиция Микеланджело, находящаяся в Соборе Св.Петра в Риме.

Микеланджело Буонаротти. 16 век

Дирк Боутс. 16 век		П. Жуковский. 19 век

Плач Богородицы над телом Христа в русской традиции является важнейшим композиционным и смысловым элементом повествования. Исполненный материнской любви, он призывает всех матерей, вдов и сирот, небеса и ангелов присоединиться, рыдать и скорбеть вместе с Девой Марией. Не случайно плач Богородицы лёг в основу православного канона.

А. Венецианов. 19 век

Сюжет оплакивания часто путают с близким ему сюжетом погребения Христа. Действительно, они похожи как ситуативно, так и по составу персонажей. Разница между этими иконографическими сюжетами довольно тонкая: Оплакивание - это эмоциональная, но статичная сцена, а Положение предполагает определенное действие, придающее эпизоду разнообразие и динамику.

Повествование о финале Страстей Христовых содержит также промежуточные фазы (бальзамирование тела Иисуса, пеленание перед погребением, несение тела и т.п.). Плащаница, камень помазания, на котором лежало тело Христово, стали священными реликвиями. Между тем, в изобразительном искусстве эти промежуточные эпизоды встречаются довольно редко. Тем более интересно увидеть некоторые из них.

Аннибале Караччи. 16 век

• Проповедь о Страстях Христовых
• О службах Страстной Недели
• Святыни Страстей Христовых в Москве

***
Страсти Господни начинаются, в сущности, в день входа Господня в Иерусалим.

Вход Господень в Иерусалим – один из самых трагических праздников, который нам приходится пережить. В нем, как будто, всё двоится. Есть ряд событий очевидных, которые обращают на себя внимание, и есть какая-то глубина этих событий, которая почти неприметна и которая носит уже на себе печать Страстей Господних. Внешне – торжество. Господь въезжает в Иерусалим как царь, на Нем исполняется пророчество: Не бойся, дщерь Иерусалима, твой Царь входит к тебе кроткий, восседающий на ослице…

Он окружен учениками; народ, который в течение последних недель видел славу Божию, проявляющуюся в Нем, встречает Его ликующе, невзирая на негодование первосвященников, фарисеев, книжников, на негодование и сопротивление политических вождей, люди встречают Его с восторгом, постилают на Его пути пальмовые ветви, снимают с себя одежду, чтобы Он прошел по ней. Кричат “Осанна!” (красуйся), Сын Давидов, Царь Израилев!” и, казалось бы, это – торжественное шествие; казалось бы – мы можем ликовать вместе с народом; но когда мы вдумываемся в события последующих дней, мы видим, что тут, во всяком случае, какое-то трагическое недоразумение, потому что это торжество, эта радость народная, непонятным, как будто, образом, превращается через несколько дней в ярость, в ненависть толпы, которая перед Пилатом будет кричать: Распни, распни Его! Не Его – Варавву нам отдай!.. Понять это можно только так, мне кажется, что как бы глубже слоем, чем это внешнее торжество, на всем этом событии лежит именно недоразумение.

Встречают Христа как царя, ожидают в Нем политического вождя; до сих пор Он скрывался, теперь Он открыто въезжает в город со Своими учениками. Люди думали, что приближается время, когда Он возьмет в Свои руки судьбы Израиля, когда настанет время политической, государственной и общественной независимости еврейского народа, когда наступит время возмездия язычникам, мести Израиля, когда они воцарятся, восторжествуют. Они ожидали, что кончается время их унижения и начинается слава – последняя, победная слава Израиля.

А Христос вступает в Иерусалим, как кроткий Царь, Царство Которого не от мира сего; Он пришел принести это Царство в сердца человеческие. Он пришел установить новое Царство, от которого страшно становится человеческому сердцу потому что это – Царство совершенной, самоотверженной любви, самоотречения. Царство изгнанничества ради правды и ради истины, Царство, которое пока всецело в человеческих сердцах и определяется пока только тем, что в чьих-то сердцах – немногочисленных или многих – единственным Царем является Господь Бог. Люди ожидали от Него земной победы, обеспеченности, покоя, устойчивости – Христос им предлагает оторваться от земли, стать бездомными странниками, проповедниками этого Царства, которое и самому человеку бывает так страшно…

И вот, эти люди, которые встречали Его в Вербное Воскресенье с таким торжеством, теперь восстали на Него с таким негодованием и ненавистью, с непримиримой ненавистью, потому что Он обманул все их надежды. Жить без надежды человек едва ли может, но воспламениться надеждой, когда она уже угасла, и увидеть эту надежду поруганной – порой бывает невыносимо, и тот, кто явился причиной такого поругания, падения последней надежды, едва ли может надеяться на милость человеческую; это случилось со Христом.

Поэтому вход Господень в Иерусалим весь находится под знаком недоразумения, весь уже носит печать Страстных дней. Окруженный ликующей толпой Христос всё больше и больше погружается в одиночество; ученики ожидают чего-то, чего Он им не предлагает, окружающий народ встречает Его потому, что думает, что Он – иной, и Христос шаг за шагом вступает в этот град “побивающий пророков”, и приближается к одиночеству Гефсиманской ночи.

Это первое, что мы видим у преддверия Страстей Господних. Затем дни – дни споров, пререканий, которые постепенно приводят к последней развязке, к предательству Иуды, к Гефсиманской ночи, и к Распятию. И вот из этих событий мне хочется остановиться на некоторых; первое – это Гефсиманская ночь.

Гефсиманская ночь, это предел оставленности человеческой помощью, человеческой любовью, это час, когда Спаситель Христос остается один – один со Своей человеческой судьбой в момент, когда эта человеческая судьба вся сводится и сосредоточена только на одном: на грядущей смерти. Христос, после Тайной Вечери вышел в ночную тьму со Своими учениками; Он ушел за Кедрон в сад Гефсиманский; Он знает, что грядет время, когда Он будет отдан в руки человек грешных и начнется над Ним расправа - расправа человеческого греха над Божественной милостью, потому что эта Божественная милость оказалась для них обманом – она предлагает небо, когда земля требует своего…

Христос просит Своих учеников побыть с Ним, основная группа остается в одном месте, немножко дальше Он уводит с Собой троих: Петра, Иакова и Иоанна ~ тех самых, которые видели чудо Его преображения – и просит их бдеть и не спать; и Он уходит на короткое расстояние и начинает молиться. В этом предсмертном борении (не потому что телесная смерть для Него уже наступила, а потому что это момент, когда слова Христовы, сказанные на Тайной Вечери, “никто Моей жизни не отнимает от Меня, Я Сам её даю” должны стать живой, трагической реальностью) то, что было целью и намерением Воплощения, теперь делается неминуемым событием следующего мгновения. То, что Христос намерен был принять, то, о чем Он знал, что это будет Его судьбой, теперь уже неминуемо будет, уже приближается, уже касается Его; и Христос, истинный Бог и истинный человек, стоит перед лицом смерти. И вот здесь одиночество особенно трагично: три человека, самые близкие, самые родные, в нескольких шагах от Него засыпают от усталости, от тоски, от того, что слишком много пришлось пережить за последние дни… Христос остался в этой ночной тьме один -, один в Своей молитве к Отцу; и, казалось бы, эта молитва должна пробить небеса, должна разорвать тьму ночную, она должна была бы быть живым мостом между душой Страдальца и душой Отца – и этого не случается; не только ночь всё темнее, не только ученики спят, но и Отец остаётся в безмолвии: в этой страшной ночи искупления и Бог безмолвствует…

Когда мы читаем евангельские страницы, то видим, с какой отзывчивостью Спаситель отвечает на каждую мольбу приходящего к Нему с болезнью, с тоской, с грехом, даже со смертью; Христос обещал, что если у кого будет веры с горчичное зерно, он сможет двигать горами: и вот, в этой трагической ночи ничего не случается. Вся вера, вся праведность Сына разбивается, как волна об скалу, об это молчание земли и неба. Если бы небо ответило отказом, было бы легче. Вы помните, как Сирофиникиянка из пределов Сидонских молила Христа об исцелении дочери, как Христос её убеждал, что этому не надлежит быть, как бы вызывая её этим на всё больший и больший подвиг веры, совершенного доверия Богу, и когда она это доверие засвидетельствовала с предельной силой Он даровал ей исцеление. Отказ за отказом падал на неё, но каждый отказ был как бы поводом нового движения веры в ней. Здесь же небо молчит, отказа нет, ответа нет. Я сейчас не хочу вдаваться в причины и объяснения – это нас отвело бы от острого сознания того, что происходит – небо и земля оставили до конца Спасителя перед лицом смерти. После третьего моления Ангел подошел укрепить Его, после того, как кровавым потом была покрыта земля, изныла предсмертной тоской человеческая грудь…

Теперь следующий момент: суд у Пилата, Христос отдается на неправедный суд – и этот суд не находит в Нем вины. Желая чем-то удовлетворить толпу, Пилат повелевает Невинного бить. Невинный терпит удары, насмешки, терновый венец, красную хламиду, и выводится перед лицом толпы. “Вот человек!” Эти слова значат в простом смысле: “Вот Тот, Кого вы предали мне, вот Он”. Но если задуматься над ними, то действительно мы здесь видим человека – во всей его наготе.

Что осталось от Царя, Сына Давидова? Посмешище. Что осталось от Того, Кто проповедовал, целил, словом побеждал? Пленник, который не имеет ни слова в свою защиту, просто человек, не кто-то, не Иисус, а пленник безымянный, в котором остаётся только его облик.

Мне довелось раз посмотреть на человека. Это было сразу после освобождения Парижа; изменников, предателей ловили, иногда судили, иногда убивали, а до этого часто водили по улицам и издевались над ними. Поймали одного человека, который многих предал на смерть, который не заслуживал, по суду человеческому, ни сострадания, ни милости. Я выходил из дому, и толпа его вела мимо нашего подъезда. Он был в обычном своем костюме, но испачканном, беспорядочном…

Полголовы его было обрито, лицо его было отмечено подтёками, толпа его забросала грязью. Я знал, кто этот человек, поэтому я не мог по первому движению души видеть в нем страдальца и мученика. По первой мысли это был пойманный злодей, и однако эта мысль не только не задержалась, но и не мелькнула в голове. То, что я видел, был просто человек, все его другие свойства исчезли.

Был ли он злодей, сколько крови он пролил, сколько семей лишил мужей, отцов, братьев и сестер – всё это не вспомнилось, потому что в этой предельной, ужасной нищете, в этом предельном уничижении ничего не осталось кроме просто человека. И в течение многих часов передо мной стоял образ, двоящийся образ этого человека и Христа Спасителя, и я не мог разделить одного от другого. Суд у Пилата и суд толпы, расправа народная тут и там, и перед ужасом того, что можно сделать над человеком и с человеком всё остальное стиралось. Оставалось только: “Се человек!” Это другой образ, который я хотел вам напомнить; третье – Распятие.

На Голгофу поднималось три человека, три злодея: Иисус из Назарета и два других. В толпе, вероятно, было некоторое недоумение; за эти дни многие, вероятно, обсуждали судьбу Иисуса и Его личность; Он был иной – не один из трех. Он как-то выделялся: для одних тем, что Он, побежденный самозванец, сейчас должен пережить заслуженное Им; для других Он еще оставался неразгаданной тайной; до последней минуты, до последнего вздоха, можно было, кажется, чего-то ожидать…

Этих троих распяли; сначала от боли, от отчаяния, от гнева побежденности два других разбойника бились и кричали и Его поносили: Названный Царь Иудейский, помоги, а если не можешь, то кто же ты такой? – но постепенно смерть начала покорять эти души и эти тела. Один продолжал Его поносить и продолжал ненавидеть свою судьбу, другой что-то прозрел. Что случилось?
Все они, все трое были распяты по человеческому суду; судили неправедные судьи; судили такие же люди, грешные, злобные, как и сами разбойники, – только которым житейски больше повезло. Один из разбойников увидел и пережил только неправду этого человеческого суда, другой прозрел за человеческим судом суд Божий; человеческий суд был неправеден тем, что человек человека осудить, тем более засудить не может; однако он был праведен тем, что суд Божий через человеческую неправду застиг человеческий грех. Один из разбойников, видя своих судей и зная, что они собой представляют, не мог принять своей судьбы; другой, взглянув на Иисуса и что-то увидав в Нем, понял, что за человеческой неправдой стояла Божественная страшная правда и что Иисус из Назарета, осужденный невинно, является каким-то свидетельством того, что здесь, на Голгофе совершается какое-то непостижимое Божие дело, что смерть каждого из них является чем-то предначертанным и осмысленным Божиею Премудростью – потому именно, что умирает Праведник, ничем не прикоснувшийся ко злу, что человеческая неправда приковавшая, пригвоздившая всех троих к древу смерти, служит только орудием для судеб Божиих, и он душой обернулся и сказал: “Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем.”

Это относится не только к двум разбойникам, но и к нам, постоянно, в нашей жизни. Когда мы грешим, творим зло, когда нас постигает несчастье, когда мы видим последствия своего греха, нам часто приходится говорить: Господи, любой ценой -только выведи меня из этого ужаса… Если бы Сам Господь явился и повелел вам взять на себя какой-то подвиг труда и страданья, мы вероятно бы это сделали хотя бы на время; но Бог этого не делает. В ответ на наш крик “любой ценой” Бог насылает на нас простую, обыденную неправду земли. Нас унижают, на нас лгут, нас оскорбляют, нас утесняют, нашу жизнь делают тяжелой, и нам кажется, что всё это не может быть делом Божиим, плодом Божиего суда, что Бог должен Свою правду творить праведными путями, не через неправду людскую, и мы тогда, как разбойник, повешенный по левую сторону креста, отвергаем собственное спасение через человеческую неправду, потому что требуем от Бога исцеления путем Божественной Правды.

И эта Божественная правда есть, и она целительно водружена перед нами – это Христос, невинно страдающий, это Христос, Который искупает мир и спасает нас Своей смертью и кровью под ударами человеческой злобы… Но и мимо этого мы проходим, потому что и этого мы не принимаем. Если мы только сумели бы хоть на момент прозреть насквозь, через человеческую неправду, судьбы Божии, то всё меняется, и исполняется слово апостола верующему; всё меняется и содействует ко спасению.

И Христос умирает… Часто приходится слышать, будто непонятно, чем смерть Христа была таким событием, что могла оправдать и спасти человечество? Она не была ужаснее, по-видимому, смерти двух разбойников, которые вместе с Ним умирали на кресте; она, вероятно, была гораздо менее мучительна, чем смерть многих мучеников, которые исстрадались в пытках – и в древности и в наши времена; что же есть в смерти Христа такого, что делает её единственной, неповторимой? То ли, что умирает на кресте Сын Божий, потому что по Божеству Своему не умирает Бог? Что же случается? Что делает эту смерть единственной, из ряда вон выходящей, неповторимой смертью?

Смерть каждого человека является плодом постепенного вымирания, даже когда это вымирание соответствует постепенному созреванию его души, как апостол Павел говорит: Внешняя храмина моя разрушается, но крепнет дух – даже тогда человеческое тело, человеческое естество постепенно клонится к земле с тем, чтобы земля его приняла и он вернул бы ей всё, что от неё получил. Смерть человека является плодом падения и греха, т.е. в конечном итоге – плодом разобщенности человека с Богом; именно потому, что человек оторвался от источника жизни, он может умереть; но не так со Христом.
Во Христе человеческое естество и Божественное были соединены совершенно и навеки, соединены без смешения. Соединены так, что Христос есть истинный человек и истинный Бог, но уже навсегда Бог и человек. В этом соединении человечества и Божества человечество Христово в самом чуде Его Воплощения делается бессмертным. Когда священник причащается Святых Таинств от руки архиерея, ему говорятся слова: Пречистое, Святое, Бессмертное Тело Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа преподается тебе! Бессмертное Тело- это тело нетленно…

Оно будет лежать во гробе и останется неприкосновенным для тления. Это тело, которое соединилось с Божеством; по Своему человечеству, ввиду этого соединения Христос, как человек, бессмертен. Для нас смерть является уродливой, но неминуемой; для Христа смерть невозможна и противоестественна; бессмертный по одному соединению с Богом, человек Иисус не может умереть – и однако Он рождается для смерти. Он берет на Себя все последствия человеческого греха: жаждет, утомляется, голодает, терпит страдания и умирает; не потому, чтобы это было естественно Ему, а потому, что Он во всем захотел уподобиться человеку, все испытать захотел, чтобы человека спасти; как говорит апостол Павел: Будучи во всем испытан Он может и испытуемым сострадать… Умирание Христа не есть распад обветшалой человечности, это насильственное вырывание бессмертной души из бессмертного тела. Это вольная, в полном смысле слова, смерть, – потому что это смерть невозможная. “0, Жизнь вечная, как это Ты умираешь?” говорит одна из стихир на службе 12-ти Евангелий. Этим смерть Христа достигает по своему ужасу далеко за пределы всякой страдальческой смерти и остается неповторимой и единственной, делом непостижимой любви, о котором Филарет Московский говорит: Отец – распинающая любовь, Сын – любовь распятая…

И вот, перед этими событиями нам надлежит простоять в течение целой недели. Это больше, чем наши силы могли бы вынести, если бы в нас было только немножко больше чуткости. Мы только потому можем из года в год переживать краешком души совершающееся в эти дни, что мы слишком нечутки, слишком безжизненны, – и вступая каждый год в Страстные дни, мы должны быть готовы к тому, чтобы что-то – если мы молитвенно, с любовью откроемся к воздействию этих дней – навсегда надорвалось в нашей душе, чтобы смерть Христова и Христовы страдания унесли из нашей жизни всё, или хоть часть того, что несовместимо с этим событием.

Часто мы с ужасом задумываемся над тем, что же это были за люди, которые участвовали в распятии Христа? К сожалению это были люди такие же как мы, это не были особые изверги, это не были люди, которые по своей жестокости, или греховности превосходили бы нас, это были люди, движимые обычными нашими страстями. Мы не можем сказать: Если бы мы жили тогда, мы не были бы участниками этих событий… Мы были бы участниками этих событий, если бы только в нас сохранились те же свойства, которые и сейчас качествуют в нас. Посмотрите на Пилата - чем он плох? Чем он стал участником распятия? Трусливостью, малодушием, боязнью за свою карьеру, боязнью за свою семью, боязнью за свою жизнь. Посмотрите на толпу народа – почему она кричала: Распни, распни Его? – Она озлилась на Того, Который обманул надежды её. Посмотрите на других людей, всех: один отстаивал ветхозаветную истину и правду, как он её понимал, не так, как Бог её провозглашал; другой, мимо правды Божией, хотел политической победы; другие просто с ужасом думали о том, что же такое может собою представлять Царство Божие, которое зиждется на любви, т.е. на жертве каждого ради каждого, на самоотречении, каждого ради всех, и ради каждого… Каждый человек вокруг Христа, включая и воинов, которым не было никакого дела до того, кого они распинали, потому что это их “обязанность”, а ответственно начальство – они нравственно безответственны - все имели те же самые побуждения, которые нас подвигают к тому, чтобы творить неправду на каждом шагу нашей жизни…

И вот перед этими событиями мы стоим, и в эти события нам надлежит погрузиться. Дай нам Бог хоть что-то пережить, хоть что-то в своей душе унести. Заставить себя пережить нельзя ничего – поэтому можно только войти в эту толпу народную, и вместе с толпой следовать за каждым событием этой недели. Некоторые вещи нам удастся пережить ярко, некоторых вещей мы сейчас не переживем, но в какой-то момент нашей жизни они могут предстать перед нами с душераздирающей силой, и решить нашу судьбу…

Пройдем в этой толпе – с Божией Матерью, с апостолами, с первосвященниками, фарисеями, воинами, больными, которых исцелил Христос, грешниками, которых Он прощал, врагами Христа, которые старались Его уловить, недоуменной толпой, которая не знала, в какую сторону податься. Вмешаемся в эту человеческую массу людей и посмотрим в каждый момент, куда мы принадлежим: Пилат, Иуда, недоуменный зевака, всегда колеблющийся человек, который никогда не возьмет ответственности, разбойник одесную и разбойник ошуюю, или кто же, в конце концов, я? И мы увидим, что в разные моменты мы окажемся разными людьми. И вот, если подвести итог в конце недели или в течение наступающего времени тому, что пережито, станет вероятно грустно и больно, но если эта боль будет сильная и острая, и если эта грусть будет искренняя, они могут нас подвигнуть к тому, чтобы стать немножко более Христовыми, чем мы есть.

Слава страстем Твоим Господи,
Слава Тебе!

Отец Олег Моленко

РАЗМЫШЛЕНИЯ НА СТРАСТИ ХРИСТОВЫ

†

Боже, укрепи мя страсти Христовы рещи!

Кульминацией страданий Христа стал день Его распятия на Кресте - пятница.

Ночью после Тайной Вечери Господь взял с собой Петра и сынов Зеведеевых в Гефсиманский сад, где Он молитвой укреплял Себя и готовил к грядущим истязаниям и смерти на кресте.

Человек всегда нуждается в Боге. Человеку очень нужна связь с Богом. Лучше всего эта связь устанавливается во время молитвы человека к Богу. Особенно это важно и нужно человеку в день приближения скорбей и смерти его физического естества.

Христос был Бог - Сын Божий - и совершенный безгрешный Человек. Он принял на Себя всю человеческую природу, исключая ее падение и грех. Христос был безгрешным Человеком не потому, что мог согрешить, но не грешил, а потому, что не мог согрешить никак. Он не опустился на тот уровень богопротивления, на который опустился Адам, с которого и начинается грех. Христос был изумительным, Боголюбивым, цельным и совершенным Человеком. Он не имел даже тени или намека на самость или гордость. Он был воплощенное смирение и кротость! Какое дивное и безупречное послушание - послушание из безграничной любви - Он оказывал Своему Отцу. Именно Христос Человек сказал об Отце, что Он больше Его. Христос же Бог сказал, что Он и Отец одно и Они равны.

В своей готовности стать невинной жертвой Христос уподобился агнцу и стал именоваться Агнцем Божьим.

Именно так его первым назвал движимый Духом Святым блаженный предтеча Иоанн. Затем другой блаженный Иоанн - Богослов - записал свое дивное откровение, в котором Иисус Христос не раз именуется Агнцем. Насколько же жертвенное смирение и дивная кротость нашего Господа Иисуса проявляется в Нем, что образ этой кротости и жертвенного смирения - Агнец - стал одним из Его славных имен! В Страстную Пятницу Христос-Агнец проявил Свою жертвенность, кротость и смирение во всей полноте и красоте!

Никто тогда не увидел этого! Внешняя канва Его страданий - арест, суд, допросы, избиения, казнь - обратили на себя все внимание людей, и духовную красоту, явленную Христом в Его страданиях и крестной смерти, никто тогда не узрел и не оценил. Для толпы это было диковинное зрелище, для врагов - исполнение их злобной мечты и желания, месть, удовлетворившая их злобу, зависть и лютую ненависть ко Христу. Для учеников страдания Христа явились крахом и недоумением. Они в страхе разбежались, оставив своего Учителя один на один с Его страданиями и смертью. Один Иоанн Богослов остался со Христом до Его конца. Он, как и Пречистая Матерь Христа, духовно сораспялся с Ним, и потому оба они справедливо именуются сокрестниками Христа. Пречистая Мать Христа видела только невыносимые для Нее Его муки и страдания. Переживая их, она претерпела жуткую боль - как бы оружие прошло через Ее душу! Так сбылось пророчество святого Симеона Богоприимца, сказанное им Ей в день воцерковления Младенца Иисуса. Тридцать три года ждала Пресвятая Дева сбытия этого скорбного пророчества - и вот этот скорбный для Нее день настал. Подавленная тяжестью невероятной скорби, Она тоже не могла тогда увидеть красоту жертвенного подвига Ее Божественного Сына.

А вокруг жизнь текла своим чередом. Иудеи готовились к своей пасхе. В отношении Христа шла напряженная борьба. Первосвященники, книжники, фарисеи и старцы иудейские изначально не приняли Христа. Он со Своей неотмирностью, кротостью и смирением никак не вписывался в их представления и чаяния. Они чаяли совсем другого Мессию.

Увы, так бывает даже среди правоверующего народа, что долгие столетия ожиданий приводят людей к искажению их религиозных понятий, чаяний и чувств. Вавилонское пленение и знакомство с демоническими верованиями халдеев сильно повлияли на иудеев. После этого пленения произошло сильное искажение в их вере. Формально она оставалась под ширмой Моисеева закона, но в умах и сердцах иудеев, особенно верхушки, заметно сказалось влияние халдейских учений. У некоторых иудеев из верхушки и знати произошла страшная подмена главного предмета веры - Бог Авраама, Исаака и Иакова был тайно заменен у них на сатану. Особенно этим страдали саддукеи, которые не верили в загробную жизнь, в Ангелов и для которых Бог был лишь какая-то Всевышняя Сила, которая благоволила к иудеям и защищала их. Формализм веры и внутренняя раздвоенность растлили иудеев, взрастив жуткое лицемерие. Особенно этим отличались фарисеи и книжники, которые верили в загробную жизнь и кичились знанием закона и преемственностью от Моисея. Парадоксом стало то, что Первосвященнический престол захватили саддукеи. Вот почему Первосвященники Анна и Каиафа, фарисеи и книжники люто ненавидели Христа, Который не только привлек к Себе внимание народа Своими Божественными, с силой и властью поучениями, не только обаянием Своей необычайной и Божественной Личности, но и свидетельствами Своего Божественного происхождения, явленными в виде удивительных и сверхъестественных чудес!

Своими чудесами Христос сильно напугал правящую иудейскую элиту и этим подписал Себе смертный приговор. Они не могли простить Ему так ясно явленное Его превосходство над ними. Простой Галилеянин с каждым днем притягивал к Себе все больше и больше народа. Влияние Первосвященников, фарисеев и книжников среди народа стало уменьшаться. Вот почему, спасая свое положение, эта иудейская верхушка решилась на самое отвратительное в истории человечества преступление - убийство Своего Мессии и Бога, вместе с убийством невиновного Человека в Лице одного Иисуса Христа. Они приняли решение убить Его после чудесного воскрешения Христом Своего друга Лазаря: Ин.11: « 53 С этого дня положили убить Его» .

Если посмотреть на положение в религиозной сфере в наши дни, то можем увидеть удивительное сходство между современными христианами и тогдашними иудеями. За две тысячи лет христианство с человеческой стороны изменилось до неузнаваемости. Каких только заблуждений, ересей и даже нелепостей не найдешь среди тех, кто сегодня именует себя христианами. Такое жуткое лицемерие, повреждение в вере, в понятиях, в ожиданиях и чаяниях! Духовная жизнь извращена, Дух спасения удалился от современных христиан, оставив их на произвол демонам и греховным страстям. Обрядоверие, напыщенная и напускная набожность, елейность, притворство, жуткое лицемерие, лукавство, заземленность, кривоверие, ложная любвеобильность, прелесть бесовская раковой опухолью разъели церковную среду! Не удивительно, что древняя Апостольская Христова Церковь затерялась и умалилась до крайности среди множества потрясших ее ересей, расколов, самочинных сборищ, течений, толков, согласий, партий и прочих групп, объединенных лишь христианским именем. По сути все они отступили от Христа и правой веры в Него и вместо Его Церкви создали то самое сатанинское экуменическое сборище, прикрытое для вящего обмана именем Христа и традиционными церковными атрибутами, о котором написано в книге Откровения Иоанна Богослова. Не случайно в этой книге Бог называет христиан Иудеями: Откр.2: « 9 которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское» .

Но вернемся к страданиям нашего Господа и Агнца. Эти страдания начались с предательства Иуды Искариотского, которого Господь отослал с Тайной Вечери осуществить его злодейское намерение. Настоящей бедой для этого несчастного отцеубийцы и сребролюбца стало одержание сатаной:

Ин.13:
« 26 Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту.
27 И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее».

Сатана, люто ненавидевший Христа, внимательно следил за Ним, выискивая удобный момент для реванша за нанесенное ему Христом поражение во время искушения Христа в пустыне. Он не просто ожидал, но настраивал против Христа подвластных ему лиц, орудуя ими через их страсти, как своими орудиями, для устроения ловушки для Христа. Многие его попытки провалились, ибо без позволения Бога со Христом ничего не могло произойти плохого. Но находясь в обольщении, этот ярый противник и неистовый враг Божий - начальник обольщения и отец лжи - верил в свое мнимое могущество и способность уловить Бога через человечество Христа. Он не только сам верил в это, но и внушил эту веру иудейским лидерам. Им тоже казалось, что Бога, пришедшего на землю и так мешающего их земному благополучию, можно убить через человеческое естество Христа. Они не верили в воскресение. Возвращение Христом к жизни умерших людей они называли магическими действиями бесовского князя Вельзевула. Но Христос победил сатану и этих несчастных слепцов именно Своим Воскресением, а не избежанием смерти.

Первосвященники, книжники и фарисеи рассуждали между собой примерно так: «Если Он действительно Бог, то сможет защитить Себя и избежит наших рук и смерти. А если не избежит и будет казнен, то, значит, всем станет ясно, что Он не Бог и не Мессия» . И на основании такого суперлукавства они решились на Богоубийство, которое и осуществили попущением Божьим. Бог попустил быть униженным и убитым на Кресте Своему Сыну в видах Своего домостроительства и промышления, недоведомого иудеям. Книжники, знающие Писание наизусть, не разумели имеющихся в нем пророчеств о страданиях и унижениях Мессии. Удивительная слепота была явлена ими. Так, когда Иуда предложил предать Христа, они, напрочь забыв о пророчестве Иеремии, выделили ему цену предательства именно в 30 сребреников, а когда он от отчаяния поверг неправедные сребреники в храме, то они неосознанно действовали точно по пророчеству, купив за них землю для погребения странников.

Итак, сатана вошел в Иуду и изнутри управлял всеми его действиями - злодействиями. Он повел его к врагам Христа и подвиг его заключить преступную сделку. Затем он использовал его для выдачи Христа в Гефсиманском саду, да еще с помощью мерзкого и изощренного издевательства в виде лицемерного лобзания Христа. Притворяться «своим» до самого конца, до последнего мгновения и использовать это притворство для исполнения предательства - эта вершина лицемерного искусства! Этим искусством ныне в полной мере владеют представители отступнического духовенства.

Посмотрим на обстановку предательства и бандитского заказного захвата Христа. Врагами было выбрано ночное время. Под покровом ночи и мрака совершалось самое великое злодеяние истории человечества! Ох, как активны были эти враги Христа. Они не спали всю ночь и старались поскорее до утра решить свое злое дело.

Пережив уму непостижимые душевные мучения в Гефсиманском борении и молении к Отцу, Христос благородно и стойко встретил атаку Своих врагов. Каждое Его действие, каждое слово и даже взгляд приводили к нужным для Него последствиям. Мы видим, как разъяренная толпа натравленных Первосвященниками вооруженных людей, возглавляемая злосчастным Иудой, вошла в Гефсиманский сад. Господь ожидал их приход и, показывая это Свое наперед знание перед Своими Апостолами, Он говорит им об этом:

Мф.26:
« 45 Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы всё еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников;
46 встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня».

Посмотрите, как изящно наш Господь руководит Своими врагами и втянутыми в Его унижение и страдания людьми!

Иуде Господь дает шанс на покаяние Своим вопросом, в котором намеренно называет предателя другом: Мф.26: « 50 Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел?»

Затем Он обращается к первосвященническим посланцам:

Ин.18:
« 4 Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?
5 Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его.
6 И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю.
7 Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея.
8 Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут,
9 да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого».

Сделал Он это для того, чтобы показать всем, что Он предается в руки грешников и злодеев добровольно, а также для того, чтобы сохранить Своих учеников во исполнение пророчества. Но и этим зависимым от своих начальников людям, вовлеченным в их злодеяние, Господь дал шанс на обращение, сказав: Мф.26: « 55 В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня» .

Дальше мы видим, как Господь врачует у архиерейского раба Малха урезанное Петром ухо. Он смиряет Петра, останавливая его от опрометчивых действий и неосознанного противления Божьему промыслу. Этими действиями Господь еще раз утверждает его и нас в том, что Он добровольно принимает на Себя все последующие мучения, хотя мог бы защитить Себя, умолив Отца послать более 12 легионов Ангелов! Убедившись в безопасности Своих учеников, Иисус позволил посланцам захватить Себя и отвести к архиереям.

Как изумительно вел Себя наш Господь, представ перед ненавидящими Его Первосвященниками! Он, человеколюбивый, и этим осатанелым людям давал шанс на обращение и покаяние. Для этого Он сказал им:

Ин.18:
« 19 Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его.
20 Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего.
21 Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил».

Когда один из слуг архиерея из своей ложной ревности ударил Иисуса по щеке за якобы непочтительность к архиерею, то Господь наш смиренно, но властно ответил ему: Ин.18: « 23 Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» И этим словом Господь врачевал этого несчастного слугу, давая ему шанс на покаяние!

Затем Господь одним Своим взглядом завершает врачевание Апостола Петра, который по слову Его трижды отрекся от Него до пения петуха. Петр, познавший свою немощь, уходит, чтобы предаться покаянию и горькому плачу.

Архиереи во всю используют лжесвидетелей, но никак не могут найти подходящего для их цели. А цель у этих нелюдей была одна - убить Христа под видом законного осуждения и казни. Ради этой цели они разыграли целый ночной спектакль, в котором у них каждому участнику отводилась своя роль, но с обвинителями дело не ладилось, а утро близилось. Тогда роль главного обвинителя взял на себя архиерей Каиафа. Он нашел лукавый ход для достижения своей коварной цели - прямо спросил у Христа, является ли Он Сыном Божьим. Этот лукавый слуга сатаны знал, что Христос - Бог, и непременно засвидетельствует эту истину. Христос засвидетельствовал истину, а лукавый архиерей тут же использовал это свидетельство против Христа, обратив его в «богохульство».

Теперь появилось наконец хоть какое-то основание предать Христа смерти. Архиерей так вошел в свою роль, что артистично разорвал свои одеяния, показывая якобы охватившее его негодование по поводу услышанного им от Христа «богохульства». Спектакль с судом над Христом завершился вынесением приговора: повинен смерти. Теперь дело было за приведением этого приговора в действие, для этого архиереи и иже с ними использовали римлян и, в частности, прокуратора в Палестине Понтия Пилата.

Пилат не был враждебно настроен против Христа и вообще не хотел вдаваться в религиозные разборки иудеев, однако иудейская верхушка заставила его заняться этим делом.

Чем больше Пилат вникал в это дело, тем более убеждался в невиновности Христа. Он понял, что иудеи ищут убить Христа из зависти и поэтому пытался вопреки им освободить Христа. Это его желание возросло после того, как он узнал от иудеев, что Христос - это Сын Божий. А тут и жена его пришла и засвидетельствовала, что она много пострадала во сне за Христа и просила Пилата не делать Ему никакого зла. Пилат попытался освободить Христа, используя обычай отпускать на пасху иудейскую одного преступника. Этим он вынужденно поставил Христа на один уровень с настоящим преступником - разбойником Вараввой. Он предложил иудеям отпустить одного из двух - Христа или Варавву, полагая, что они отпустят Христа. Но лукавые иудеи уцепились за это предложение с другой стороны - они науськали народ просить отпустить разбойника Варавву, и Пилату пришлось уступить им. Далее в своих поисках освобождения Христа Пилат совершает очередную ошибку. Он предает невиновного Человека на избиения своим воинам, полагая этим утолить жажду Его крови архиереев и прочих Его врагов из числа иудеев.

Но и в этом Пилат просчитался, недооценив злобу и ненависть иудейской верхушки ко Христу. Ему не удалось освободить Христа, но он лишь причинил Ему дополнительные унижения и мучения со стороны своей грубой солдатни. Римские воины в Лице Христа видели лишь представившуюся для них возможность разлечься издевательством над чужим для них иудеем в их скучном служении в далекой и чужой провинции. Вот почему они не просто исполнили поручение своего начальника Пилата, но разыграли целый спектакль, подвергнув в нем Христа страшным физическим пыткам, побоям и издевательствам. Особо их достало известие о царском происхождении Христа, над чем они намеренно издевались, нарядив Христа в багряницу, увенчав Его вместо короны венцом, сплетенным из колючего терна, притворно кланяясь Ему и говоря: Ин.19: « 3 радуйся Царь Иудейский» .

Далее Пилат попытался использовать присутствие в Иерусалиме царя Ирода. Отослав Христа к нему, он думал этим свалить груз ответственности с себя на Ирода, но и здесь у него ничего не вышло. Поиздевавшись над Христом, Ирод отослал Его обратно к Пилату. Тогда Пилат стал прямо заявлять архиереям, что не видит никакой вины у Христа, но те настаивали на распятии. Уж очень им хотелось не просто убить Христа, но унизить Его, предав позорной казни - распятии на кресте - используемой для рабов и преступников не из числа римлян. Пилат пытался отделаться от казни, говоря иудеям, чтобы они сами казнили Его. Но иудеи лукаво напомнили Пилату, что якобы они не имеют права никого убивать (что было ложью), но только он, как представитель законной власти. Видя несговорчивость и сопротивление Пилата, иудеи пошли на последний свой лукавый шаг. Они зацепились за то, что Христос есть царь и стали шантажировать Пилата доносом Римскому императору.

Этого Пилат допустить не мог. Забота о личном благополучии и карьерный интерес перевесили в нем честного исполнителя римских законов, и он, совершив оправдательный маневр с умовением своих рук, предает невиновного Человека на позорную казнь. Сатана и иудеи ликуют. Сбылась их долгожданная мечта! Цель достигнута! Одержана «победа» над «беззащитным» Богом! Но злоба их ко Христу остается неутоленной, они продолжают чем только возможно отягчать участь неправедно осужденного на смерть Христа. Когда возник вопрос о материале для креста Христова, то иудеи тут же вспомнили о мореном бревне, лежавшем сотни лет в источнике. Они заставили римлян соорудить крест для Христа именно из этого мореного дерева, т.к. знали обычай римлян, по которому преступник должен сам нести свой крест на место казни и потому предложили мореное дерево, которое в несколько раз тяжелее не мореного. Таким образом, крест Христа, ничем не отличавшийся по внешнему виду, был намного тяжелее крестов двух разбойников, которых распяли рядом со Христом.

Вот почему Господь падал под тяжестью несомого Им Креста, и римлянам пришлось обратиться к прохожему крестьянину Симону, чтобы он помог Христу донести Крест на Голгофу.

Иудеи настояли и на том, чтобы Христа прибили ко Кресту четырьмя огромными гвоздями. По преданию их сделал один нанятый для этой цели цыган. После этого проклятие пало на весь цыганский род, который до сих пор ведет кочевой образ жизни с воровством, картежничеством, гаданием, жульничеством и прочим подобным.

Но и прибитого ко Кресту и висящего на нем Христа архиереи и старцы не оставили в покое. Они продолжали поносить Его, ругать и насмехаться над Ним. В этих издевательских насмешках над Христом он искали оправдания для себя и своего гнусного беззаконного преступления. Вот почему они укоряли Христа за то, что Он называл Себя Спасителем людей, требуя от Него силой Божией сойти со креста. По их больной логике выходило, что если Он сумел бы сойти со своего Креста и избавить Себя от смерти силой Бога, значит, это доказало бы, что Он от Бога и тогда бы они якобы уверовали бы в Него.

Не понимали они, что сатана использует их, а Бог попускает всему этому происходить ради искупления всех людей. Иудеи попытались надавить на Пилата и в деле с дощечкой с надписью. Здесь Пилат не уступил. Он решил хоть в этом малом отомстить иудеям за свое поражение в битве за Христа. Он сам выбрал материал для дощечки, сел и красивым канцелярским почерком собственноручно написал на ней на трех языках - римском, греческом и иудейском - Ин.19: « 19 Иисус Назорей, Царь Иудейский» ! Это надписание достало и разозлило иудеев, они стали требовать от Пилата, чтобы он исправил надпись на «Это тот, кто называл себя Царем Иудейским». Но Пилат был непреклонным, а у них не нашлось никакого рычага для воздействия на него. Таким образом промыслом Божьим на Кресте Христовом была подлинная надпись, ясно говорящая Кого распяли!

Но иудеи, наслушавшись слухов о возможном воскресении Христа, подумали по своему лукавству, что и ученики Христа будут лукавить и, выкрав Его Тело из гроба, пустят слух о Его воскресении. Ради этого они просили у Пилата предотвратить подобный ход дела. Пилат отказался вмешиваться, сказав, что вы имеете свою стражу (кустодию) - ею и воспользуйтесь. Иудеи старательно запечатали гроб с Телом Христа своей печатью и поставили стражу у гроба. Таким образом промысел Божий устроил для христиан убедительное доказательство факта воскресения Христова. После воскресения Христа иудеи поняли, что ошиблись и сожалели, что невольно послужили делу доказательства воскресения Христова. Им пришлось платить деньги стражникам, чтобы те лгали против факта воскресения Христа - что, мол, ученики Его украли Его Тело. Но таким лжесвидетельством стражники ставили себя в положение нарушителей. Иудеям пришлось раскошеливаться для того, чтобы Пилат не наказал стражников. Так начались траты иудеев на поддержку лжи и борьбы против воскресшего Христа Бога.

Ни безпричинное (не астрономическое) затмение солнца и темнота среди дня, ни сильное землетрясение, произошедшее сразу после смерти Христа, ни разрыв от этого землетрясения Завесы в их храме и обнажение Святая Святых, ни исповедание Христа Сыном Божьим от умирающего на кресте разбойника и римского сотника не возымели на жестоковыйных и злобных иудеев никакого действия. Бог оставил их и их храм, и они стали частью для сатаны.

Господь же наш, совершив искупление рода человеческого Своими неимоверными страданиями и крестной смертью, воскрес в третий день, победив Своим славным Воскресением всех Своих врагов! Он сошел с Креста, но не так, как предлагали это сделать иудеи, а через смерть, возлежание во гробе и Воскресение, с проявлением Его человеческой природы в вечное новое качество! Он сошел с Креста Своего Победителем смерти, ада, сатаны и его бесов, греха и снял с человечества проклятие Божие, висевшее на нем со дня падения людей!

Слава нашему Господу Агнцу, Победителю, Искупителю и Спасителю!

Страсти Христовы

События последних дней земной жизни Иисуса Христа, принёсшие ему физические и духовные страдания относят к Страстям (страданиям) Христовым. Церковь вспоминает их в последние дни перед Пасхой, в Страстную седмицу.

Особое место среди Страстей Христовых занимают события, произошедшие после Тайной Вечери : арест, суд, бичевание и казнь. Распятие -- кульминационный момент Страстей Христовых. Христиане верят, что многие из Страстей были предсказаны пророками Ветхого Завета и самим Иисусом Христом.

Суд

Иудейские первосвященники, осудив на Синедрионе Иисуса Христа на смерть, не могли сами привести приговор в исполнение без утверждения римским наместником. По мнению некоторых исследователей, основная правовая норма иудейского законодательства, имеющая отношение к суду над Иисусом Христом, являлась норма: «но пророка, который дерзнёт говорить Моим именем то, чего Я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти. ». Синедрион признал Иисуса лжепророком, однако христиане же считают пророчества Иисуса исполнившимися.

После неудачных попыток первосвященников обвинить Иисуса в формальном нарушении иудейского закона, Иисус был передан римскому прокуратору Иудеи Понтию Пилату (25--36 гг.). На суде прокуратор спросил: «Ты Царь иудейский? ». Этот вопрос был обусловлен тем, что притязание на власть в качестве Царя Иудейского, согласно римским законам, квалифицировалось как опасное преступление против Римской империи. Ответом на этот вопрос стали слова Христа: «Ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине. » Пилат, не найдя в Иисусе вины, склонился к тому, чтобы отпустить его. Его вердикт первосвященникам: «Я не нахожу никакой вины в этом человеке .»

Решение Понтия Пилата вызвало волнение в иудейской толпы, направляемой старейшинами и первосвященниками. Стараясь не допустить беспорядков, Пилат обратился к толпе с вопросом о судьбе Иисуса. Толпа вынесла приговор: «Да будет распят. » Иисус Христос был подвергнут бичеванию и казнён через распятие на кресте (по исламским верованиям Иисус был вознесён на небо заживо) за попытку выдать себя за Бога.

Распятие

По приговору Понтия Пилата Иисус был распят на Голгофе, куда он согласно евангельского рассказа сам нёс свой крест. Вместе с ним были распяты два разбойника:

«Был час третий, и распяли Его. И была надпись вины Его: Царь Иудейский. С Ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую [сторону] Его. И сбылось слово Писания: и к злодеям причтен.»

После смерти Иисуса на кресте его тело было взято с разрешения Пилата Иосифом Аримафейским для погребения, которое он совершил вместе с несколькими учениками Иисуса в ранее не использованной гробнице, которая была вырублена в скале, находившейся на земле в собственности Иосифа, около сада, близкого к Голгофе.

Согласно христианскому преданию, после погребения Иисус спустился в ад и, сокрушив его ворота, принёс в преисподнюю свою евангельскую проповедь, освободил заключённые там души и вывел из ада всех ветхозаветных праведников, в том числе Адама и Еву.

Воскресение

Момент обнаружения опустевшего гроба Христова в разных Евангелиях описан с различиями. Согласно Иоанну (Ин.20:1-15 ): Мария Магдалина одна (по другим версиям жён-мироносиц было больше) пришла после субботы к гробу Христа и увидела, что он пуст. Ей были видения двух ангелов и Иисуса, которого она не сразу узнала. Вечером Христос явился своим ученикам (среди которых не было Фомы Близнеца ). Фома, пришедши, не поверил в рассказы о его воскресении, пока не увидел собственными глазами раны от гвоздей и пробитые копьём рёбра Христа.

Воскресная стихира Октоиха указывает, что момент воскресения Иисуса (так же, как и момент его рождения) не видели не только люди, но даже ангелы. Этим подчёркивается непостижимость тайны Христа.

Вознесение

Деяния Апостолов 1:2-11. Иисус собрал апостолов в Иерусалиме и сказал им не расходиться, но ожидать крещения Святым Духом.

«Сказав сиё, Он поднялся в глазах их, и облако взяло его из вида их». Вознесение, произошедшее на Елеонской горе, сопровождали два «мужа в белой одежде», которые объявили о втором пришествии «таким же образом».

Второе пришествие

Иисус неоднократно говорил о Своём втором пришествии на землю, о нём ясно учат и апостолы и потому оно было общим убеждением Церкви во все времена. Догмат о втором пришествии Иисуса Христа зафиксирован в Никео-Цареградском Символе веры, в его 7-м члене: греч. Рйуфеэщ е?т?нб Кэсйпн?зуп?н Чсйуфьн <...> рЬлйн?счьменпн меф? дьозт кс?нбй ж?нфбт кб? некспэт, п? ф?т вбуйлеЯбт п?к?уфбй фЭлпт.

Распятие Иисуса Христа, который по глубокому убеждению последователей одноименной религии, страдал за грехи че

«Страсти Христовы» или что испытывает человек, распятый на кресте, с медицинской точки зрения

Распятие Иисуса Христа, который по глубокому убеждению последователей одноименной религии, страдал за грехи человечества (да, дорогой читатель, если ты не грешишь, значит, он умер зря), стало, пожалуй, одной из самых жестоких и кровопролитных сцен в главном бестселлере всех времен и народов под названием Новый Завет. Но что же эти страдания представляли собой на самом деле?

Сегодня мы расскажем вам о том, что, чисто с медицинской точки зрения, должен испытывать человек, прибитый к орудию пыток, миниатюрную копию которого современные христиане, не снимая, носят на шее. И да, даже если текст ниже очень-очень вдохновил вас на подвиги, мы все же настоятельно не рекомендуем повторять процесс распятия в домашних условиях.

Причина смерти: удушье

Существует довольно много вполне обоснованных теорий относительно того, что же в конечном итоге добивало бедолаг, которых древние римляне казнили столь экзотическим и болезненным способом. Однако наиболее вероятной причиной смерти человека, распятого на кресте, является именно удушье.

После многих часов, а то и дней пытки вес собственного тела, в конечном итоге, начнет давить на диафрагму, затрудняя дыхание. Даже если поначалу у жертвы и хватит сил, чтобы удерживать себя в более-менее ровном положении, опираясь на ноги и подтягиваясь на руках, рано или поздно измученные мышцы начнут слабеть, и тело безвольно повиснет на гвоздях. Когда давление на диафрагму станет слишком сильным, жертва полностью утратит способность дышать и, в конце концов, медленно и мучительно задохнется.

Кстати, если римским палачам казалось, что казнь слишком затягивается, и старуху с косой следует немного поторопить, приговоренному дробили молотом бедренную кость. Помимо того, перелом бедра уже сам по себе является одним из самых болезненных переломов в человеческом теле, подобные манипуляции окончательно лишали человека возможности сопротивляться удушью, и смерть в таком случае наступала значительно быстрее.

Гвозди действуют на нервы

Рвотный рефлекс

Если каким-то образом вам покажется мало всего вышеперечисленного, добавьте сюда мучительные симптомы гиповолемического шока, который начинает развиваться после того, как человек теряет около 20% крови. Помимо обильного потоотделения, головокружения и потери сознания, жертву начинает тошнить и рвать, что, принимая во внимание и без того незавидное положение пленника, в результате дает довольно высокий риск захлебнуться собственными же рвотными массами, что совсем не тянет на красивую мученическую смерть.

Хруст суставов

Пожалуй, еще одно из самых болезненный ощущений, которые только можно себе представить, человек начинает испытывать еще в самом начале казни. Тут нужно сказать пару слов о механике самого процесса. В первую очередь, римские палачи прибивали запястья людей, приговоренных к смерти, к горизонтальной балке креста, после чего крест поднимали, ставили вертикально, и лишь после этого дело доходило до ступней. Этого промежутка времени, когда весь вес тела полностью ложился на руки, было вполне достаточно, чтобы вывихнуть оба плечевых сустава. В конечном итоге, руки несчастного смещались за пределы нормального диапазона движения практически на 15 сантиметров.

Одна сплошная боль

Наконец, самые жуткие ощущения распятый человек начинал испытывать непосредственно перед самой смертью. Невозможность нормально дышать, вызванная давлением на диафрагму, и отток крови в нижнюю часть тела под воздействием гравитации, приводили к тому, что практически все жизненно важные органы начинали страдать из-за нехватки кислорода. Само собой разумеется, единственной «сигнальной ракетой» человеческого тела, позволяющей вполне ощутимо и определенно намекнуть, что что-то в организме идет не так, как положено, являются болевые рецепторы. И когда из-за кислородного голодания одновременно начинают отказывать практически все органы разом, само тело распятого бедолаги превращается в одну сплошную непрекращающуюся абсолютную боль.