Тема тоталитаризма в русской литературе XX века. Война как историко-психологическое явление. Мировые войны — феномен XX века - Психология войны в ХХ веке. Исторический опыт России

Средняя школа №3 имени В.И. Лыткина

Рефератпо обществознанию на тему:

“Тоталитаризм – феномен Х X века”

Выполнил

Ученик 9б класса

Федосов Святослав

Преподаватель

Отьева Анна Михайловна

Город Сыктывкар * 2005

Тоталитаризм – тип политической системы и общества. Характеризуется тоталитаризм на всеобщей идеологии общественной жизни, чрезмерным разрастанием власти и поглощением ее гражданского общества.

Общая черта тоталитарных моделей устройства человеческого общества это – всеобщность государства. В социально-экономическом отношении она предполагает планирование и регулирование всех социальных и хозяйственных аспектов деятельности, не оставляет за индивидуумом свободы в принятии решений, целиком подчиняя его коллективной воле. В такой системе отсутствует свобода личности. Действует постоянный контроль со стороны партийно- государственного аппарата над гражданами. Подчиняется вся социальная система коллективным идеологическим целям.

Проявление тоталитаризма стали феноменом общественной жизни и сложились в определенную систему только в ХХ веке. Тоталитарные идеи подчинения части целому, индивида государству, а также всеобщего управления обществом существуют уже свыше двух тысячелетий в высказываниях и сочинениях Гераклита, Платона, Карла Маркса, В.И. Ленина и многих других мыслителей. Теория же тоталитаризма сложилась в 40-50 г.г. в работах Ф.Хайека, К.Фридриха и З.Бжезинского. В книге «Тоталитарная диктатура и автократия» (1956 г.) сделана попытка эмпирического обоснования тоталитаризма как понятия, отражающего сталинизм и другие однотипные (фашистские и национал-социалистические) политические режимы.

Хотя тоталитаризм стал политической реальностью лишь в ХХ веке, его идейные истоки уходят корнями в глубокую древность.

Петр Великий и Людовик ХIV были могущественными правителями – деспотами, но примитивность средств коммуникации, неразвитость социальной инфраструктуры предопределяли их власть не настолько эффективной и всепроникающей, чтобы можно было ее назвать тотальной. Великие самодержцы прошлых времен объективно не располагали возможностями контролировать все и вся в жизни своих подданных. Конечно, они требовали и достигали внешнего повиновения, но всегда в сфере государственного регулирования присутствовал тот или иной «пробел». По меньшей мере, часть общества обладала либо политическим иммунитетом (сословные привилегии), либо самостоятельностью в сфере экономической и хозяйственной деятельности (отсутствие планово-приказной системы руководства экономикой), либо (более распространенное явление) определенной свободой личной жизни (русских крестьян все-таки не заставляли брить бороды и одевать немецкие камзолы, а старообрядцев не расстреливали за их религиозные убеждения).

В противоположность автократическим режимам средневековья тоталитаризм предполагает всеобщность государственного контроля и пытается регулировать каждый аспект жизнедеятельности общества. Другое дело, в какой степени ему удается достичь желаемого.

Неслучайно, первым «тоталитаризм» употребил лидер фашистского движения в Италии Б. Муссолини в 1925 году для характеристики учрежденного им режима. Идейные истоки, оправдывающие тоталитарную модель, берут свое начало в глубокой древности. Еще Гераклит (Эфесский) полагал, что, обладая мудростью и совершенным знанием, «можно управлять решительно всеми вещами».

Особое значение оправданию тоталитарных форм господства государства над обществом и личностью придавали последователи легизма в Древнем Китае (Цзы Чань, Шень Бу-хай, Шан Ян). Платон тонко критиковал демократическое устройство, но при этом его собственные представления о совершенном государстве предполагали не только безусловное подчинение индивида государству, но и собственность последнего на землю, дома, жен и детей граждан. Тотальность государственного регулирования распространялась у Платона и на регламентацию распорядка дня и ночи, обязательное исповедание единой религии, запрет на несанкционированное общение с иностранцами и частные поездки за границу. Платон подчеркивал необходимость для государства очищать себя от неугодных лиц смертной казнью или изгнанием.

В основу тоталитарного коммунистического государства положен принудительный принцип равенства. Человек должен навсегда оставить «надежду стать более богатым, более влиятельным, превосходящим своими знаниями кого-либо из своих сограждан» (Г.Бабеф).

Тоталитаризм – это полный контроль над всеми сферами жизни общества. Всего этих сфер – пять: экономика, общественные отношения, политика, национальные отношения, личность. Основой системы в экономике был строго регламентированный центром распределительный механизм. Например в СССР в 1928 – 1935 годы введение карточек трактовалось не как вынужденная мера, а как ступенька на пути к социализму. Были закрыты банковские учреждения. Народные комитеты контролировали каждую тонну металла, каждый ящик гвоздей и т. д. Основой общественных отношений была командно - административная система, которая чувствовала себя уверенно, опираясь на крестьян и рабочих. Она формировала массовую психологию равенства: «Пусть бедные, но все равны». В Сталинской концепции социализма было место только такому работнику. Что касается третьей системы, то в правовом государстве не может быть единой власти, а должны существовать три независимые друг от друга власти: законодательная, исполнительная, судебная, в СССР же было соединение законодательной и исполнительной государственной власти. Судебная власть в годы гражданской войны была сосредоточена в руках ВЧК, других чрезвычайных и внесудебных органов, местных исполкомов, подчиняющихся Совнаркому. Велись альбомные дела, составляемые для высшего руководства страны. Происходило систематическое вмешательство госаппарата в сферу правосудия. Характер административно-командной системы сказывался на отношениях наций и народностей. Под видом Федерации в 30-е годы утверждалось жестокое централизованное государство. Искоренялась и сама национальная структура страны. Например в докладе о проекте Конституции СССР в 1936 году Сталин говорил, будто в СССР существует лишь 60 национальных общностей, в то время, как их было в два раза больше. Созданный в 1936 году Совет Национальностей мало занимался конкретными национальными проблемами. В этом же году были ликвидированы такие формы национально-административного деления, как национальные районы и национальные сельские советы, которые занимались созданием условий для осуществления школьного образования и культурно-просветительной деятельности на родных языках. Основой пятой системы - была личность. Человек, отчужденный от собственности, власти, управления не мог быть личностью в правовом отношении. Права личности подменялись классовыми, групповыми, партийно-бюрократическими интересами. Человек не имел гарантий правовой защиты. Школа воспитывала личность в духе непримиримости к «врагам народа». И ими не редко оказывались мать, отец, родственники и близкие.

Тоталитаризму присуще коллективно – механическое мировоззрение , рассматривающее государство, как отлаженный работающий механизм. Сталин впрямую использовал эту аналогию, говоря: «Все мы - винтики одной машины». Из чего, в свою очередь, сделал логический вывод: «У нас незаменимых нет»,- который и подвел черту под представлениями о значении индивида в тоталитарном государстве.

Для достижения всеобщего и фактического равенства предполагалось использование насилия и принуждения над личностью. С началом ХХ века тоталитарные идеи воплотились в конкретные массовые социальные движения - коммунистическое (социалистическое) и фашистское (национал-социалистическое). Именно на «почвах» таких идей и систем «расцветал» культ личности.

Культ личности - крайнее возвеличение, а подчас и обожествление человека, занимающего, как правило, высшее положение в иерархии политической или религиозной власти; максимально завышенная оценка функции и роли лидера. Наиболее часто культ личности

Культ политических руководителей - неотъемлемый элемент обожествления власти. Он ведет свое начало от языческого идолопоклонства, воскрешая такие его атрибуты, как памятники, мавзолеи, мемориальные комплексы, сложные религиозно-политические ритуалы и т.п.

В тоталитарных государствах идейные истоки культа личности лежат в идеологии , ее претензии на монопольное обладание истиной, универсальную, всеобщую значимость. «Отцы» такой, «единственно верной идеологии» наделяются качествами пророков и ясновидцев. Культ личности рождается на базе естественных для человеческого общества потребностей в преемственности поколений, почитании старших, уважении выдающихся личностей (героев), принесших благо своему народу. Важной непосредственной причиной культа личности является огромная концентрация политической, духовной, экономической и социальной властей в руках одного человека, а также тотальная личная зависимость людей не столько от результатов своей деятельности, сколько от благосклонности руководства. Разносторонняя личная зависимость, отражаясь в массовом сознании и сопровождаясь соответствующей систематической отработкой, порождает у населения веру во всемогущество руководителя, страх перед ним, рабскую покорность и угодничество.

Тяжелое наследие такого отношения к политическому лидерству до сих пор проявляется во многих государствах мира, особенно в странах Востока.

В фашистской Германии проявлением культа личности был культ Гитлера.

Вот небольшое описание, как встречал и рукоплескал народ Германии человеку, который «…и в самом деле вполне серьезно верил в свою гениальную расовую теорию!..».

«Огромная зала полна сверх меры. Все десять тысяч билетов распроданы задолго до митинга. Перед входом на улице стоит густая толпа людей, которым не удалось попасть в залу. Они жадно ждут: может быть, кто-нибудь выйдет, упадет в обморок от жары, продаст или уступит место ».

Ровно в восемь часов вечера раздаются трубные звуки. В залу торжественно входит оркестр, играя военный марш. За ним следует «взвод знаменосцев», далее «ударный отряд» из людей в коричневых рубашках, с засученными рукавами, и, наконец, конвой «телохранителей вождя». У телохранителей на головах каски c изображением черепа. Раздается команда: «Глаза направо!..» Весь зал встает, следуя, кто как умеет, военной команде. На пороге между

двумя взводами конвоя появляется Гитлер. Громовые рукоплескания длятся несколько минут. Невысокий, мертвенно-бледный человек, со злыми сверкающими глазами, в полувоенной форме, украшенной индусским значком, занимает место на трибуне.

«Для того чтобы понять гитлеровщину, - говорит беспристрастный и осведомленный французский журналист, описывающий эту сцену, - надо знать, что как оратор Гитлер не имеет себе равных в современной Германии. Он зачаровывает толпу, которая с наслаждением слушает все расточаемые им грубости, его декламацию против предателей, мошенников, продажных людей. Никто таким языком не говорил в Германии».

« Каждая фраза его речи, - пишет очевидец, - прерывается бешеными рукоплесканиями. Толпа встает, как один человек, и начинает петь. Ей вторит орган большой Бреславльской залы. Гитлер рычал более часа. Раздавленный неслыханным усилием, он падает в кресло и лежит неподвижно несколько мгновений. Затем, овладев собой, бросается в другую залу, где его ждало еще десять тысяч человек. В полночь он в третий раз произнесет ту же речь перед 6 –7 –тысячной толпой, ждущей его на улице, жаждущей увидеть спасителя, которого зовут в Германии Христом!..»

Что он говорит, всем достаточно известно. Во всяком большом движении, каково бы оно ни было, есть беспрестанно повторяющийся лейтмотив. Разные это бывают лейтмотивы, - многие из них нам особенно памятны: «без аннексий и контрибуций», «вся власть советам», «братание трудящихся», «грабь награбленное». Лейтмотив гитлеровщины более сложный; «Германская армия побеждала на всех фронтах, но германская революция вонзила ей кинжал в спину!» Отсюда делаются выводы, тоже всем известные.

Лозунги Ленина в 1917 году были еще лучше, но и этот придуман не дурно. Гитлер обращается преимущественно к молодежи, которая в войне не участвовала и знает о ней мало. У молодых немцев осталось о событиях 1914 - 1918 гг. общее впечатление, которое почти совпадает с тем, что говорит Гитлер: «Германские войска в самом деле побеждали на всех фронтах. Потом вспыхнула революция – и все погибло. Значит, Германию погубили люди, ныне стоящие у власти. Хронологией молодежь не занимается, а без хронологии как доказать, что в утверждении Гитлера нет ни слова правды?» История предоставила расизму выбор между анекдотом – и кровью. В Германии хитрые люди говорили с глубокомысленным видом:

«надо дать Гитлеру побывать у власти. Тогда немецкий народ, наконец, увидит…» и т.д. Хитрые люди говорили и у нас, в 1917 году, то же самое о большевиках: « Пусть, наконец, русский народ увидит…». Конечно это говорили много лет тому назад и левые итальянцы о фашистах. Два раза можно было сделать одну и ту же глупость, - в третий раз она рискует стать скучноватой. От 35 процентов до 51 процента расстояние не так далеко, - особенно если выборами будут руководить мастера выборного дела.

Гете сравнивал историю человечества с фугой, в которой разным народам последовательно принадлежит «ведущий голос». Ведущий голос может и фальшивить: на целых периодах в жизни того или другого народа человечество, бывает, учится: вот как не надо делать историю!

В СССР культ личности “процветал” во времена правления И.В.Сталина. Низкий уровень образования, правовая незащищенность, низкий профессионализм и низкая политическая культура, забитость и привычка к барскому понуканию людей – вот «главные козыри» Сталина , чтобы подчинить себе народные массы. К концу 30-ых годов около 29 % населения СССР все еще не умели читать и писать. Среди секретарей горкомов и райкомов партии в то время более 70% имели неспециальное образование, а среди секретарей окружкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик – более 40 %. Права людей никто не отстаивал. Если урожай был низкий из-за погодных условий, то спрашивали с невиновных «на всю катушку» и осуждали по 58 статье. Людей держали в тюрьмах, ссылали в лагеря и отдаленные районы. Многих невиновных людей заставляли сознаться в том, чего они никогда не делали. К ним применяли различные пытки и, не в силах больше терпеть и сопротивляться, они готовы были на любые признания. А так как большое количество людей с высоким интеллектуальным уровнем и образованием “бродили” по ссылкам и лагерям, то и политическая культура была низкая, т.к. политикой занимались малообразованные люди. Народные массы очень быстро заставили бояться различных органов власти. Люди выполняли приказания и не могли ослушаться или сказать против. Человек в СССР был лишен своего слова. 58 статья покрыла собой все человеческое существование и люди ничего не могли с этим поделать.

В 58 статье было 14 пунктов.

Всякое ниже перечисленное действие признавалось контрреволюционным:

· Ослабление власти;

· Вооруженное восстание или захват власти в центре и на местах;

· Взаимодействие любым способом с иностранным государством, находящимся с СССР в состоянии войны;

· Шпионаж;

· Подрыв промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения и кооперации;

· Терроризм;

· Диверсия;

· Пропаганда или агитация, содержащая призыв к свержению, подрыву советской власти;

· Недонесение о любом из перечисленных деяний;

· Бывшая служба в царской охране;

· Сознательное неисполнение обязанностей или умышленное небрежное исполнение их (саботаж или экономическая контрреволюция)

Такова была 58 статья, покрывшая собой все человеческое существование.

Сталин активно контролировал процесс террора: руководил подготовкой трех больших московских процессов; по своей инициативе отдавал приказы об арестах; занимался изучением текущих допросов; уточнял: какие, именно, пытки необходимо применять к тем или иным арестованным; делал выговоры работникам НКВД, если они не могли «вырвать» необходимое признание вины; устраивал очные ставки в своем кабинете между видными руководителями и теми, кого удалось с помощью пыток заставить давать против них показания. Сталин вмешивался во все дела: устаивал бойни в вооруженных силах, например, в группе Тухачевского. Но даже с учетом всего этого Сталин один не смог бы провести чудовищные массовые репрессии 1937- 1938 г.г. без целой армии активных помощников, начиная с членов Политбюро и высших чиновников и, кончая, тысячами следователей НКВД в тюрьмах по всей стране, надзирателей и конвоиров, охранявших, стремительно растущее население лагерей, личного состава секретных отделов НКВД в советских учреждениях, осведомителей во всех слоях общества, журналистов, которые обрушивались на так называемых «врагов народа», рядовых членов партии и «непартийных большевиков», которые писали доносы, лишь бы угодить своему шефу.

Сталинский террор 1935-1939 г.г. нанес катастрофический урон обществу, экономике, культуре, военному потенциалу страны и общему благосостоянию населения. Были загублены жизни таких выдающихся политических деятелей, как: Бухарский, Рыков, Зиновьев; военных: Тухачевский, Блюхер; деятелей культуры: Мандельштам и многих, многих других. Но для неграмотного народа Сталин стал непогрешимым объектом культа, а все осужденные – «врагами народа». Несколько тысяч арестованных в ходе террора были впоследствии освобождены из заключения. Очевидно, Сталин хотел заставить народ поверить, что, уже поверженный Ежов, был главным организатором террора. Организованный в стране террор сделал свое дело. Этой, казалось бы, успешной попыткой создать общество верных, Сталин создал – общество конформистов. Люди могли носить маски его сторонников, но некоторые относились к нему критически и в глубине души ненавидели его. Не все из преданных ему людей говорили то, о чем думали на самом деле. Многие были двуличны, но выяснить кто же точно было не легко и поэтому в глазах Сталина чуть ли не каждый советский человек и, уж конечно, каждый крупный чин являлся возможным двуличником.

По халатности Сталина было допущено много непоправимых ошибок в истории СССР .

Заключив 23 августа 1939 года с Германией пакт о ненападении, И.В.Сталин и его окружение восприняли пакт как величайший успех своей внешней политики и слишком уверовали в его незыблемость. Эта иллюзия укреплялась «успешным» определением новой границы в соответствии с «Договором о дружбе и границах». Они тщательно оберегали достигнутое соглашение, а ценнейшие сведения разведки, предупреждения антифашистов и некоторых государственных деятелей Запада не только не принимались во внимание, но и оценивались, как провокационные. Сталин не раз выражал уверенность, что гитлеровская Германия в 1941 году на нашу страну нападать не станет. На границе происходили для многих непонятные вещи. В пограничной полосе свободно разъезжали на машинах переодетые в штатскую одежду немецкие офицеры, якобы получивших разрешения от Советского правительства на розыск могил захороненных здесь немецких военнослужащих времен первой мировой войны. Самолеты нарушали воздушные границы, но стрелять по ним было категорически запрещено. В самолете, совершившему вынужденную посадку на нашей территории, обнаружили новейшую фотоаппаратуру. На пленках были засняты мосты и железнодорожные узлы в Киевском направлении. Обо всем было сообщено в Москву. Однако там распорядились немедленно отпустить экипаж с самолетом в сопровождении двух наших истребителей. Нужно принять во внимание обстановку в стране, когда любое сомнение относительно истинности решений, принимаемых Сталиным, приводили к репрессиям. За неделю до начала войны Сталину было предложено нашими офицерами привести в боевую готовность и вывести их из мест расквартирования в соответствии с планом прикрытия границы. Сталин ответил, что еще одно подобное послание и это будет оценено, как паникерство. Все зависело от воли и указаний одного человека и его тоталитарного по духу окружения. Неправильно оценив ситуацию, Сталин был в плену ошибки, которая дорого стоила Красной армии и народу. Основное содержание выступлений Сталина излагало директиву руководства в адрес партийных и советских органов прифронтовых областей. Но было в выступлениях и что-то новое. Сталин, на котором лежала вина за миллионы загубленных жизней за годы коллективизации, за расстрелы и заключения в ГУЛАГ, обратился к людям с призывом, начинающимся со слов: «Братья и сестры…». Выступление Сталина привело к тому, что десятки миллионов граждан страны осознали остроту ситуации. Их патриотический порыв стал тем фактором, который смог компенсировать недостатки в организации Верховной власти.

Cталинские времена можно расценивать с разных точек зрения. Культ личности Сталина оставил тяжкое наследие во всех сферах жизни социалистического общества. Предельно централизованное государство с многочисленным и разветвленным, нацеленным на исполнение любых, идущих сверху директив бюрократическим аппаратом, подавляло общественную инициативу во всех служебных и производственных звеньях. Сталин воплотил в себе «мясника». При нем все лучшие умы страны (профессоры, доктора, офицеры, литераторы и т.д.), которые не расценивали точку зрения Сталина, были объявлены изменниками Родины и были либо расстреляны, либо сосланы в лагеря. Народ массово подвергался угнетению (сплошная «уравниловка» и репрессивные методы). Литература и любая информация подвергалась жесткой цензуре.

«Оттепель» в стране произошла после смерти Сталина , когда на ХХ съезде КПСС Хрущев Н.С. произнес речь о разоблачении культа личности Сталина И.В. Делегаты были потрясены фактами о необоснованных репрессиях партийных, государственных, военных кадров и других советских граждан, приведенными в докладе Хрущева «О культе личности и его последствиях». Народ был не в состоянии сразу поверить в коварство Сталина. Хрущев вспоминал, что в течение трех лет он не решался порвать с прошлым, набраться мужества и все-таки приподнять покров тайны, скрывавший правду о Сталинских репрессиях. Мешала вера в то, что сталинские методы борьбы с «врагами народа» в конечном счете обуславливались точкой классовой борьбы и способствовали укреплению завоеваний революции. Хрущев говорил, что собственными действиями под руководством Сталина они были скованы, как цепями, и не могли полностью освободиться от его посмертного влияния. По его признанию, даже мертвый, Сталин пользовался в первые годы «оттепели» неоспоримым авторитетом. Но со временем все слышнее нарастал гром первой волны гласности о преступлениях Сталина против социализма и человечности. В прокуратуру СССР, в ЦК КПСС и другие высшие инстанции шли тысячами письма от, незаконно осужденных по политическим статьям, граждан.

Состояние «спада напряжения» внутри тоталитарной системы и перехода к стадии посттоталитаризма стало к началу 1980-х годов общим явлением не только в СССР, но и в Китае, а больше всего в странах Восточной Европы. Попытки реформировать ее путем либерализации и демократизации, то есть заимствования элементов рыночной экономики и «плюрализма мнений», очевидным образом ставили под сомнение сам факт существования основных слагаемых тоталитарного режима. Основное внутреннее противоречие тоталитарной политической системы заключаются в том, что она отрицает такие явления, как конкуренция, соревнование, свобода личности и свобода выбора. Происходит разрушение мотивационных основ деятельности индивида в общественном и социально-экономическом процессе: предприимчивость, инициатива, личный интерес. На смену им воспроизводятся конформизм, приспособленчество, социальное иждивенчество. Более поздние попытки создать эмпирическую, построенную на базе реальных фактов теорию тоталитаризма не имели большого успеха, т.к. отражая наиболее одиозные политические системы ХХ века, они по мере смягчения, либерализации стран социализма, все больше расходились с действительностью и все меньше показывали принципиальные различия систем, рассматривавшихся как тоталитарные. В целом же концепции тоталитаризма оказались слишком упрощенными теоретическими моделями, присуще главным образом лишь эпохи сталинского и нацистского (в Германии) террора. Несмотря на весьма ограниченную применимость к реальным политическим системам, теория тоталитаризма до сих пор сохраняет определенную научную значимость и политическую актуальность, позволяя отслеживать противоречащие свободе личности тоталитарные тенденции, проявляющиеся в различных частях мира, в том числе и западных демократиях. Реальное выражение таких тенденций – стремление к всеобщей заорганизованности и рационализации общества, установления всеобщего, в том числе с помощью компьютерных систем, контроля за личностью со стороны государства, различного рода ограничения индивидуальной автономии и свободы.

Конец ХХ века дал впечатляющие примеры краха тоталитаризма политических систем и перехода обществ к демократии или, по крайней мере, авторитаризму.

Хороший текст, не правда ли? Из него стало понятно, что любое воплощение тоталитаризма привадило к катастрофе. Но стоит выслушать и другую точку зрения. Нижеследующий текст я нашёл случайно; написал его довольно известный ныне человек – Goblin. Он только косвенно касается темы моего реферата, но зато ярко представляет собой другую точку зрения, что тоталитаризм – это не столько добро или зло, сколько необходимость.

Многие усиленно спрашивают: что думаешь по поводу теракта? (здесь Goblin имеет в виду теракт в Беслане) Отвечаю кратко.
Не так давно (в исторической, понятно, перспективе) была такая страна - СССР. Многие, наверно, ещё помнят. СССР был не обычным государством, а сверхдержавой, чего бы там доморощенным идиотам из числа советских интеллигентов не казалось. В те времена на планете была ещё одна сверхдержава - США её фамилия.
США и возглавляемые ими (не сказать, что это просто фигура речи - возглавляемые ими) страны Запада непрерывно вели подрывную работу по уничтожению СССР. Называлось это беспрецедентное по масштабам и размаху мероприятие Холодной войной. Холодной её называли потому, что после поражения нацистской Германии во второй мировой войне всем стало ясно, что победить СССР силой оружия не может никто. Потому в ходе новой войны способы и средства были избраны совершенно другие. По большей части - идеологические.
В ретроспективе всё выглядит весьма незатейливо. Гражданам некой страны с тоталитарным режимом (см. СССР) сообщают: вы живёте так плохо потому, что у вас нет демократии и свободных выборов. А вот как только и то, и другое появится - сразу заживёте как мы. Тупые советские граждане слушали этот бред широко разинув клювы: блин, эвона как оно всё, оказывается!!! И твёрдо знали, что как только начнут проводить "свободные выборы" и соберут полную думу интеллектуалов - всё сразу станет как надо.
Первую скрипку в этом деле сыграли советские интеллигенты. Тут следует определиться с понятием: кто такой этот самый советский интеллигент? И в чём его отличие от интеллигента как такового? Рядовой советский интеллигент - суть гражданин без роду и без племени, получивший весьма неплохое (я бы даже сказал - мирового класса) гуманитарное (значительно реже - техническое) образование за государственный счёт. Вот здесь важный момент. Отсутствие рода и племени подразумевает крайне шаткие моральные устои. А в комплекте с ними - отсутствие ответственности за свои поступки.
Человек в прямом смысле слова из говна начинает ощущать себя алмазом невиданной огранки. Просто потому, что прочитал некие книжки и послушал, что про них говорят другие читатели. Ни для кого не секрет, что знания - это не ум. Но наш гражданин, набравшийся знаний в госучреждении, немедленно всех тех, среди кого и за чей счёт он вырос, но неких книжек не читал, за людей считать перестаёт. И как правоверный большевик истово полагает, что как только объявят свободные выборы и организуют думу - в России примерно за 500 дней образуется рай земной. Короче говоря, советский гражданин без крепких моральных устоев и минимального жизненного опыта - чисто шимпанзе с гранатой.

Многие скажут: что ж ты так всех разом из ушата обдал? Ведь среди советских интеллигентов была и есть масса прекрасных людей. Поясняю на примере. Вот я служил в милиции, и вокруг меня тоже была масса прекрасных людей. Честных и отважных. Не бравших взятки и не жалевших своей жизни ради других людей. Надо объяснить, почему же тогда мнение о милиции у соотечественников резко отрицательное? Потому что погоду делают вовсе не те, кто тихо, скромно и честно делает свою работу и выполняет свой долг. Вовсе не те. Точно так же и с советскими интеллигентами: одни строили сверхдержаву и запускали ракеты, а другие работали опарышами.
Советские интеллигенты были благодатнейшей почвой для идеологического воздействия. Люди, выросшие на коммунальных кухнях, отродясь на Западе не бывавшие и не имеющие даже малейшего представления как и почему там живут, грезили Светлым Капиталистическим Будущим. А люди с Запада им помогали не жалея, как уже было сказано выше, сил и средств. Тупые граждане страны Советов были твёрдо уверены, что им помогают "бороться с КПСС". Ни один из них не понимал ранее и мало кто понимает сейчас, что они своими руками убивали собственную страну. А вовсе не КПСС.
В определённый момент, когда обстоятельства для врага сложились наиболее удачным образом, в действие была приведена машина "перестройки", каковая не является объектом исследования данной заметки. Суть заключалась в том, что в ходе данного мероприятия планомерно и тщательно уничтожались структуры государственной власти, экономика и территориальная целостность СССР.
Должен ли был умереть СССР? Неведомо никому. Точно известно другое: прикладывались огромные усилия к тому, чтобы его уничтожить. И в определённый момент оказалось, что противник гораздо богаче, значительно сильнее и на порядки умнее. Стоявшие у руля люди справились со своей задачей на крепкую пятёрку: сверхдержаву разнесли без единого выстрела, руками доброхотов-аборигенов.
Хорошо это или плохо - уничтожение СССР? Как и демократия пост-советского разлива: для кого как. Тогда было хорошо одним, теперь хорошо - другим. Речь не про "необходимость уничтожения тоталитаризма". Речь о том, что сарай, в котором мы жили, снесли. А новый сарай построен не из импортного кирпича, а из обломков старого сарая. Где жить лучше: в старом сарае или в новом - вопрос не по теме заметки.
Госвласть советские интеллигенты ломали радостно - как же, сейчас заживём как на Западе!!! Однако достаточно быстро выяснилось, что вместо выборов из одного коммуниста теперь придётся выбирать одного из двух серьёзных воров. Но это советских интеллигентов не остановило - фигня, переходный период! Как только наворуют, хе-хе, так сами начнут милицию поддерживать, потому что им ведь тоже нужна безопасность! Однако скоро выяснилось, что все кто успел наворовать безопасность обеспечивают только лично себе. А не каким-то там идиотам в свитерах и кедах, пьющим портвейн на коммунальных кухнях. Титаны мысли, вынутые советской властью из говна, о своей безопасности теперь заботятся сами.
Экономику неприметные советские гении перестраивали "на западный лад" в строгом соответствии со своими высоко научными представлениями, то есть по книжке "Незнайка на Луне". Как известно, получалось настолько сильно, что над лондонским кладбищем смерч стоял - это Карл Маркс вертелся в сырой могиле. Результат "экономических преобразований" - за окном, все желающие могут посмотреть. А территориальная целостность разрушалась путём "подъёма национального самосознания". Вот на этом следует остановиться подробнее.
Что такое национальное самосознание? Это осознание причастным себя к некой общности. Это осознание себя не таким, как другие. Особенным. И ты меня спросишь, особенный - это какой? Отвечаю: тут всё просто, особенный - это значит лучше, чем другие. Если ты русский - значит, ты лучше чем хохол, которых сюда понаехало. Если ты украинец - значит, ты лучше чем москаль, который, гад, продохнуть не даёт. Если тувинец - обратно лучше чем русский, который, сволочь, сосёт соки из твоей замечательной республики. Ну а если ты еврей - значит тебя вообще все ненавидят и надо срочно убегать.
Возникает вопрос: что же делать? Ответ прост: гнать проклятых оккупантов, добиваться независимости! Как? Если получится - тихо, если не получится - естественно, брать оружие и убивать русских. Денег на это дали - от души. Людей - подготовили. Что и как - объяснили. Всё завертелось и под дикий вой взбесившихся СМИ националисты начали рвать многонациональную страну на куски.
Советские интеллигенты в силу особенностей умственного устройства сильно этому радовались: как же, достойные люди получили долгожданную свободу! Им не было никакого дела до того, что где-то на юге тысячами убивали брошенных на произвол русских. Чего там, хе-хе - естественный процесс, надо прощаться с имперским прошлым! Не меня режут - и ладно. Понимания же того, что и тогда и сейчас речь идёт не о получении свободы, а об уничтожении своей же страны - повторюсь, как не было, так и нет.
Отдельным гражданам в силу дефектов умственного развития из прочитанного может показаться что "во всём виноваты интеллигенты". Это не так. Поясняю на примере. Вот стенобитная машина: гусеничное шасси, на шасси - башня, на башне - металлическая стрела, на стреле трос, на тросу - чугунный шар. Поворот стрелы, чугунный шар с размаху разносит стены в щебень. Стенобитная машина. Машина. Но стену ломает шар. В нашем случае советская интеллигенция выполняла заботливо отведённую ей роль шара. А вовсе не механизма и обслуживающих механизм людей.
Приведу более понятный пример. Когда на мясокомбинат привозят овец, овцы очень боятся, сбиваются в кучу и отказывают идти на забой. Для того, чтобы они успокоились и пошли под нож, овцам нужен предводитель, который знает куда идти. Для этой цели к овцам запускают специально обученного козла. Любимец работников мясокомбината действует на овец успокаивающе, овцы сразу принимают его за главного и покорно бредут за ним - под нож. А козёл живёт далее, до следующей партии овец. Обидно, что назвали козлом? Обидно, что предводитель - козёл? А бараном быть - не обидно?
Совсем дауны уверенно полагают что "во всём виновата власть". Тут возразить трудно: у отечественных идиотов всегда виновата проклятая власть и гады-начальники. Только сами идиоты всегда не при чём. Задуматься над тем, что власть и начальство не с Марса сюда засланы, а все как один - свои, из своих же местных сугубо демократичным путём выбраны и к власти приведены, в голову не приходит никогда.
Ты спросишь: почему же именно советские интеллигенты? А не, скажем, пролетарии? Отвечаю: потому что время революций с наганами и шашками давно прошло. Потому что нынешние революции делаются через телевизоры, газеты, журналы и радио. Никаких пролетариев там никогда не было, нет и не будет. Хотя и с пролетариев это ответственности не снимает. Тебе кажется преувеличенной роль СМИ и "лучших умов страны"? Общественное мнение формируется определёнными способами подачи информации через телевизоры и газеты. Тебе кажется, что ты такой умный и всё вокруг понимаешь? Это заблуждение. Знаешь ты только то, что тебе вещают через СМИ. Попробуй объяснить баранам, куда они бегут за козлом.
Многие граждане по наивности полагают, что описанное выше отношение к другим нациям и поведение в отношении их - оно характерно только для неких загадочных маргиналов, которых с трудом находят центры по опросу общественного мнения. На самом деле это не так. На самом деле национальные отношения в массах определяет именно бытовой уровень. Определяет именно осознание собственной исключительности по национальному признаку и твёрдое понимание того, что все остальные вокруг - козлы и сволочи. В комплекте с национальными моментами неплохо задействовать религиозные убеждения. Желательно наиболее подходящие - ваххабитские, например. Ну и ничто так не помогает сплотить нацию, как конкретный, понятный и очевидный для всех внешний враг. В нашем случает это - русские.
Первые фазы "перестройки" уже закончились - система госуправления ликвидирована. Экономика в руинах. Спецслужб и милиции, которые так люто ненавидели советские интеллигенты, больше нет. Вместо уничтоженного не построено ничего. Потому что нашим идиотам не нужен КГБ, не нужны агентурные сети, не нужны разведчики. Наши идиоты полагают, что живут в стране эльфов, где все вокруг - белые и пушистые. Но как чего - парадокс! Немедленно поднимают вой о том, что старательно разваленные и на корню уничтоженные спецслужбы никого не ловят.
Россия лишилась национальных окраин. Однако в ходе войн на границах получилось так, что в саму Россию мигрировало огромное количество жителей этих самых окраин. Страна наша всегда была многонациональной. И за исключением достаточно нечастых вспышек национализма все в ней весьма неплохо уживались. Это, понятно, не говорит о том, что так будет продолжаться вечно. Задача второго этапа - территориальный развал уже самой России.
Собственно, её и не надо особо ломать. Но в общем и целом желательно бы побыстрее. Что для этого надо сделать? Всё то же самое, известное от начала времён: по старому проверенному способу натравить одних на других. Пусть "чёрные" режут русских, а русские - бьют "чёрных". Что для этого надо делать? Надо создать серьёзный объект для ненависти. Надо сделать нечто такое, от чего содрогнутся все.
За этим последуют два результата. Власть попытается воспользоваться моментом общего горя и шока для объединения нации. А после этого (см. пояснения выше) и в результате определённых действий поднимет голову национализм всех сортов - единственное спасение, со всеми вытекающими.
То, что сделано в Беслане - детонатор. Это не припадок, не последний укус смертельно раненного бешеного пса. Это тщательно продуманное, хорошо спланированное и грамотно проведённое действие.
Кому-то кажется, что "теперь на Западе увидят настоящее лицо террористов". Не надо волноваться. Там в очередной раз увидят то, что надо увидеть: Россия должна уйти с Кавказа. А потом с Дальнего Востока. От Каспия. И от Ледовитого океана. Она отовсюду должна уйти.
Кто в этом виноват? Добро пожаловать к зеркалу.
Почему так? Да потому что Россия на фиг никому не нужна.
И в первую очередь - самим русским.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тоталитаризм

тоталитаризм тоталитарное государство русская литература

Термин «тоталитаризм» стал употребляться сначала для обозначения фашистского режима в Италии и германского национал-социалистического движения еще в 20-е годы. Тоталитарному государству были свойственны неограниченные законом полномочия власти, ликвидация конституционных прав и свобод, репрессии в отношении инакомыслящих, милитаризация общественной жизни.

С 1929 года, начиная с публикации в газете «Таймс», его стали применять и к политическому режиму Советского Союза.

Попытка дать научную трактовку тоталитаризму впервые была сделана на симпозиуме, организованном Американским философским обществом в 1939 году. Спустя несколько лет вышел ряд фундаментальных работ на эту тему, важнейшими из которых являются книга X. Арендт «Происхождение тоталитаризма» и совместная монография К. Фридриха и З. Бжезинского «Тоталитарная диктатура и автократия». Бжезинский на основе изучения мировых тоталитарных режимов выделил в качестве основных признаков тоталитаризма следующие параметры:

Наличие единственной массовой партии во главе с лидером-диктатором; официально господствующую в обществе идеологию;

Монополию на средства массовой информации, на вооруженные силы;

Систему террористического полицейского контроля;

Централизованную систему контроля и управления экономикой.

Тоталитаризм (лат. totalis полный, целый) - тип политической системы и общества, характеризующийся всеобъемлющей идеологизацией и политизацией общественной жизни, чрезмерным разрастанием власти и поглощением ею гражданского общества, отсутствием свободы личности всепроникающим контролем со стороны слившегося воедино партийно-государственного аппарата над гражданами.

Тоталитарным государствам и режимам свойственны огосударствление всех легальных организаций, неограниченные законом полномочия властей, запрещение демократических организаций, ликвидация конституционных прав и свобод, милитаризация общественной жизни, репрессии в отношении прогрессивных сил и инакомыслящих вообще.

Октябрьский переворот 1917 года отмечается как важная веха в системе становления тоталитарной власти. Революция растоптала идеалы революционеров.

С момента создания советского государства, вопреки известным марксистским постулатам о соотношении базисных и надстроечных структур, строительство нового общества велось «сверху». За ширмой народности скрывался узкий интерес тех, кто присвоил себе результаты революции: вместо высшей демократии установился режим диктатуры, вместо единения трудящихся - антагонизм отдельных групп городского и сельского населения, вместо личной свободы - система принуждения в интересах новой элиты. К лету 1918 года антидемократичность Советской власти привела общество к тотальному противостоянию «все против всех». Глубокий внутренний раскол общества способствовал тому, что отдельные вооруженные схватки переросли в полномасштабную гражданскую войну.

Тяжелое положение Советской власти вызвало с ее стороны отчаянную, беспощадную форму борьбы - массовый террор на фронте и в собственном тылу. Большевистскому режиму удалось удержаться, лишь применяя чрезвычайные меры. В экономике перешли к «военному коммунизму», ввели трудовую повинность для всех граждан. Это оправдывалось условиями разрухи, голода, блокады. Но активно внедрялась мысль о совершаемых шагах к коммунизму, и эти утопии захватили не только лидеров большевиков, но и массы.

Анализируя черты советского общества 20-х годов, историки отмечают, что военно-коммунистические идеи распространялись на дальнейший процесс национализации производства. Кризис ощущался не только в экономике, но и в социальной сфере. Людские потери, начиная с 1914 г. приближались к 20 млн. человек. Детская беспризорность достигала в 1922 г. цифры в 7 млн. человек. Был введен нэп, о положительных и отрицательных характеристиках до сих пор ведутся споры. В 1921-1922 гг. хлебопроизводящие районы охватил один из самых опустошительных в мировой истории голод, унесший жизни до 8 млн. людей. Лишь к середине 20-х годов восстановилась экономика. ВКП (б) превращается в 20-е годы в особый организм советского общества. Была принята программа “социалистической индустриализации”. 1927-1929 гг. известны как годы “великого перелома”. Был свернут нэп, продолжался процесс индустриализации, началась насильственная коллективизация в деревне. Возник культ личности вождя партии, начали складываться основы системы, названной сталинизмом.

Историки считают, что 1929 г. стал годом утверждения сталинской диктатуры, когда возникли “контуры уже иной цивилизации”. Сталин создал систему централизованного управления страной. Большинство решений принимало Политическое бюро ЦК ВКПб или сам «Хозяин».

Главной исполнительной структурой была система народных комиссариатов, их местных органов. Все важнейшие руководящие должности страны включались в так называемые номенклатурные списки и замещались решением Политбюро или местных партийных органов.

Роль Советов стала формальной, принцип выборности фикцией. Стимулом к точному выполнению принятых решений, «директив» было привилегированное положение номенклатурного слоя и угроза репрессий, от которых никто не был застрахован.

В концепции построения социализма, которой придерживался Сталин, насилие занимало все большее место. Запугивая страну, Сталин рассчитывал не только подхлестнуть волну террора, но и укрепить единоличную диктатуру

По сталинской концепции, «ликвидации» подлежали нэпман и кулак, а сделать это без прямого насилия было невозможно, как невозможно было изъять средства накопления у населения, переместить массу населения из деревни в город, объединить крестьян в колхозы, наладить дисциплину труда среди крестьян, пришедших на фабрики и заводы.

Казарменный социализм, который в соответствии с предначертаниями Сталина строила страна, требовал атмосферы постоянного страха. Создать ее можно было только с помощью насилия. Тогда и родилась теория обострения классовой борьбы по мере продвижения к социализму, которая оправдывала беззакония и репрессии.

Насилие, репрессии применялись против всех слоев населения. В ходе осуществления коллективизации было насильственно ликвидировано более миллиона крепких крестьянских хозяйств. Многие успели распродать имущество («самораскулачились») и бежали в города. В колхозах по закону 1932 г. за расхищение колхозного имущества предусматривались суровые наказания, вплоть до смертной казни. С «шахтинского дела» (1928) систематически проводились судебные процессы в отношении различных групп интеллигенции, которые обвинялись во вредительстве, в шпионаже, в заговорах против советской власти. В 1936-1938 гг. репрессии достигли своего пика и по имени наркома внутренних дел Н.И. Ежова, ревностно выполнявшего указания Сталина, получили название ежовщины.

Большие потери понесла РККА, в которой из 250 тыс. офицеров подверглись казням, арестам и ссылкам около 50 тыс. человек. Приговоры выносили не только судебные, но и внесудебные органы (особые совещания, «тройки», «двойки»). За 1930-1953 гг. через сталинскую репрессивную машину прошло около 4 млн человек, из которых около миллиона были уничтожены, в основном во время «ежовщины».

Народный комиссариат внутренних дел представлял собой мощную систему, которая превратилась в основное орудие личной власти Сталина. Сталин строил «новое государство» с феодальной жестокостью, для его строительства нужны были в качестве дешевой силы заключенные. К 1940 г. в стране были лишены свободы до 4 млн человек, в том числе 2,5 млн были заключенными лагерей. «Население» Главного управления лагерей (ГУЛАГ) во второй пятилетке осваивало 6-10% всех капиталовложений в народное хозяйство. До 500 тыс. находились в тюрьмах. Около миллиона приходилось на специальные поселки бывших кулаков и бюро исправительных работ.

Но лагеря создавались, прежде всего, для тотального подавления личности, ибо именно личность - главный враг любого деспотического режима. Всех, кто не был слепо предан вождю, Сталин зачислял в потенциальную «пятую колонну». Туда же автоматически были записаны миллионы коммунистов и беспартийных, которые участвовали в оппозициях, раскулачивались, преследовались как «вредители» или были связаны с «врагами народа» семейными или дружескими узами.

Этот мотив уничтожения был обоснован ссылками на наличие притаившихся врагов, он активно внедрялся в общественное сознание в 1920-30-е годы. Запугивая страну, Сталин рассчитывал не только подхлестнуть волну террора, но и укрепить единоличную диктатуру. К тому же советская экономика все больше развивалась, опираясь на использование «дешевой» рабочей силы, заключенных.

Особо нужно отметить влияние тоталитаризма на формирование идеологической основы в СССР, где основную роль играл Сталин. Он стал «теоретиком», комментируя, разъясняя и «развивая» Ленина. Это была идеологическая пища, на которой вскармливались миллионы людей. Люди впитывали не просто политические знания, им прививались большевистская псевдокультура, нетерпимость ко всему не социалистическому, не материалистическому, не советскому. Эта система формировала элементарно мыслящих людей, слепо верящих в догматы ленинской псевдорелигии.

Вскормленные этой пищей, люди верили, что генетика и кибернетика - лженауки, войны неизбежны, капитализм обречен, что в СССР нет эксплуатации человека и т.д.

Тоталитаризм сталинской системы осознавался учеными уже в годы его становления. Это отмечал, в частности Вернадский, в 1941 году. Н.И. Бухарин, находясь в одиночной камере тюрьмы, написал в 20-ю годовщину октябрьского переворота строки, рассчитанные на «дарование» жизни: «… эпоха издает себе нужных людей, и новые шаги истории выдвинули на его место Сталина, центр тяжести мысли и действий которого - следующий перевал истории, когда социализм победит под его руководством навсегда…». Как видим, даже также люди, как Н. Бухарин, понимали бессмысленность какой-либо борьбы против культа личности и сложившейся системы.

Таким образом, построенное в СССР общество имело двоякие черты - революционные, военно-коммунистические и многовековые, традиционно российские. Происходило наложение первых на вторые, при этом в основе новой системы все-таки лежали традиционные черты русской государственности.

Официально, в Конституции 1936г., говорилось о победе социализма и обосновывали это тем, что в стране ликвидирована частная собственность, изменилась социальная структура, не стало эксплуатации классов, построена государственно-плановая экономика. Однако, сталинский социализм не соответствовал классической теории социализма: народ был отчужден от собственности и власти, классовая эксплуатация была заменена еще более жестокой государственной, ликвидированы парламентская демократия и правовое государство, установилась тоталитарная система и др.

В целом, Советское государство научно характеризуется как тоталитарное. Его определяет наличие: харизматического правителя (генсека, фюрера, дуче), сосредоточившего в своих руках всю полноту власти; массовой политической партии, через которую осуществляется связь и влияние на все слои общества; тотального идеологического контроля населения; мощного репрессивного аппарата; милитаризации экономики и общества в целом.

По мнению Н. Бердяева, Советское государство «есть единственное в мире последовательное, до конца доведенное тоталитарное государство. Это есть трансформация идеи Ивана Грозного, новая форма старой гипертрофии государства в русской истории».

Природа сталинского тоталитаризма коренится в двойственной природе бюрократии, составляющей его социальную базу. Как известно, бюрократия не является самостоятельным классом: она выполняет обслуживающую социальную функцию в обществе. Если у власти стоит рабочий класс, она, чтобы жить и функционировать, вынуждена считаться с его интересами, если у власти - буржуазия, то бюрократия обслуживает ее классовые интересы. Конечно, это не мешает ей иметь свои собственные интересы, которые она удовлетворяет за счет привилегий правящей касты.

В этом плане советская бюрократия вынуждена была, с одной стороны, охранять интересы трудящихся, которые взяли власть в ходе Октябрьской революции, т.е. охранять национализированную экономику, плановое хозяйство, власть Советов, с другой - подтачивать корни революции с помощью постепенного разрастания своих привилегий, усиления бюрократизма, незаконных массовых репрессий и сосредоточения власти в руках одного человека - Сталина.

Как свидетельствуют новейшие исторические документы (в частности, «расстрельные списки» сотен людей, которые приговорил к смерти своей подписью Сталин), не революция «пожирала собственных детей», а лично Сталин со своими ближайшими соратниками уничтожили всю так называемую «ленинскую гвардию». Это они вместо постепенного свертывания насильственной функции государства и расширения социалистической демократии создали всепроникающую машину уничтожения инакомыслящих, вместо научного марксистского мировоззрения создали религию коммунизма, по которой идеальное будущее нуждается в жертвоприношениях настоящего.

Тема трагической судьбы русского человека в тоталитарном государстве в русской литературе XX века

Тема трагической судьбы русского человека в тоталитарном государстве возникает в русской литературе XX века уже в 20-х годах, когда само становление этого понятия только намечалось

Наша литература сказала свое сильное и правдивое слово о сталинизме, о его истоках и преступлениях. Произведения Рыбакова, Гроссмана, Домбровского, Солженицына, Дудинцева, Шаламова, Гранина, Приставкина и других написаны не только во имя правды, но и во имя того, чтобы эта черная эпоха не возвратилась вновь.

Важным произведением, посвященным теме сталинизма, является роман Замятина «Мы», написанный в 1921 году. Ведущая тема романа -- драматическая судьба личности в условиях тоталитарного общественного устройства. Роман написан в необычайном жанре «антиутопии». Замятин, по специальности инженер-кораблестроитель, лучше других знал, как создается механизм, где винтики нужны для работы единого целого. Но люди, общество -- это не просто «винтики» в сложной государственной машине, а живые существа, у которых своя, одна-единственная жизнь. Когда человека превращают в «винтик», он теряет свою яркую, неповторимую индивидуальность и деградирует как личность. История показала, что превращение людей в совокупность «винтиков» ведет к преступлению перед человечеством.

В романе «Мы» в фантастическом облике представлен возможный вариант будущего общества, где осуществлена мечта «сильных мира сего» о людях-роботах. Перед нами разворачивается «математически совершенная жизнь» Единого Государства. Это мир без любви, без души, без поэзии. Человеку-«нумеру», лишенному имени, было внушено, что «наша несвобода» есть «наше счастье», а это «счастье» -- в отказе от своего «я» и растворении в безличном «мы».

Роман Замятина -- предупреждение об огромной опасности, грозящей человечеству и исходящей от власти машин и власти государства. Замятин как бы заранее предсказал события истории нашей страны. Писатель показывает, что в обществе, где все направлено на подавление личности, где игнорируется человеческое «я», где единоличная власть является неограниченной, возможен бунт. Способность и желание чувствовать, любить, быть свободным в мыслях и поступках толкают людей на борьбу. Но власти находят выход: у человека при помощи операции удаляют центр, отвечающий за фантазию, -- последнее, что заставляло его поднимать гордо голову, чувствовать себя разумным и сильным. Все же остается надежда, что человеческое достоинство не умрет при любом режиме. У Замятина в романе есть мысль, необычная для многих наших современников. Писатель настаивает на том, что не существует идеального общества. Жизнь -- это стремление к идеалу. И когда это стремление отсутствует, наступает разлагающий период застоя.

В русской литературе трагические события реальной жизни страны долгие годы были запретной темой. До читателя так и не дошло в свое время написанное еще в 30-х годах стихотворение О. Мандельштама, разоблачавшее Сталина, стихотворения о трагедии матерей, которые растили детей «для плахи, для застенка и тюрьмы», А. Ахматовой и ее поэма «Реквием», повесть Л. Чуковской «Софья Петровна» и многие другие произведения, которые только в последние десятилетия стали достоянием читателя.

Попытались нарушить вынужденный заговор молчания, сказать правду о страшных годах террора, о трагедии личности своим творчеством такие писатели, как Юрий Домбровский, автор романов «Хранитель древностей», «Факультет ненужных вещей» (продолжение первого романа). К этой теме обращается писатель Варлам Шаламов, человек трагической судьбы, он долгие годы провел в колымских лагерях. Писатель стал автором потрясающих по силе психологического воздействия произведений -- своеобразного колымского эпоса, показавшего беспощадную правду о жизни людей в лагерях. Человек в нечеловеческих условиях -- так можно обозначить сквозную тему «Колымских рассказов» В. Шаламова. Попадая в лагерь, человек как бы теряет все, что связывает его с нормальной человеческой средой обитания, с прежним опытом, который теперь не нужен. Так, у В. Шаламова появляются понятия «первая жизнь» (до лагерная) и «вторая жизнь» -- жизнь в лагере.

Писатель не щадит читателя. В его рассказах появляются страшные подробности, которые невозможно воспринимать без душевной боли -- холод и голод, порой лишающие человека рассудка, гнойные язвы на ногах, жестокий беспредел уголовников, считавшихся в лагерях «друзьями народа» в отличие от политических заключенных, прежде всего интеллигентов, которых называли «врагами народа» и которые были отданы в полную власть уголовникам.

В своих рассказах В. Шаламов показывает то, что было страшнее холода, голода и болезней, -- человеческое унижение, низводившее людей до уровня животных. Оно просто погружает их в состояние небытия, когда из человека уходят все чувства и мысли, когда жизнь замещена «полу-сознанием, существованием».

В рассказе «Сентенция» автор с почти научной точностью анализирует состояние жертвы в этой нечеловеческой жизни, когда единственным чувством остается злоба. Когда смерть отступает, а к человеку возвращается сознание, он с радостью замечает, что его мозг начинает работать, из глубин памяти всплывает давно забытое научное слово «сентенция».

В рассказе «Тифозный карантин» В. Шаламов показывает другую грань человеческого унижения: готовность служить главарям воровского мира, стать их лакеями, холопами. Этих главарей окружает «толпа услужающих», готовых на что угодно, лишь бы им отломили корочку хлеба или налили супчику. И когда в этой толпе герой рассказа видит знакомое лицо -- капитана Шнайдера, немецкого коммуниста, знатока Гете, образованного человека, который прежде поддерживал дух товарищей, а в лагере исполняет унизительную роль «чесальщика пяток» у вора Сенечки, ему не хочется жить. Автор описывает переживания Андреева, героя рассказа: «Хотя это было небольшое и нестрашное событие по сравнению с тем, что он видел и что ему предстояло увидеть, он запомнил капитана Шнайдера навек».

Рассказы В. Шаламова -- не просто художественный документ. Это целостная картина мира, скорее антимира, абсурда, в который брошен человек страшным монстром террора, перемалывающего миллионы людей. В этом антимире все перевернуто. Человек мечтает из лагеря попасть не на свободу, а в тюрьму. В рассказе «Надгробное слово» так и сказано: «Тюрьма -- это свобода. Это единственное место, которое я знаю, где люди, не боясь, говорили все, что думали. Где они отдыхали душой». Творчество В. Шаламова стало и историческим документом, и фактом философского осмысления эпохи. В целом русская литература XX века раскрыла судьбу человека в тоталитарном государстве с позиций гуманизма, в традициях русской классической литературы.

На волне «перестройки» большой интерес вызывал роман А. Рыбакова «Дети Арбата». Объясняется это тем, что писатель впервые в нашей литературе подробно и правдиво описал психологию Сталина как государственного деятеля, человека, у которого слились воедино представления о благе народном и благе собственном. Под собственным благом подразумевалась безграничная власть, помогавшая беспощадно убирать со своего пути всех, кто был не согласен с режимом. «Дети Арбата» -- это роман о столичной молодежи 30-х годов, чья юность проходила в атмосфере культа личности Сталина. Автор рассказывает о том, как по-разному проявляли себя люди в тяжелых испытаниях. В романе мы видим картину жестокости и страха: каждое слово, сказанное против, могло решить судьбу человека, каждый боялся высказать свое мнение, поддержать товарища на собрании. Ведь для многих Сталин был в тот период времени больше, чем икона.

Сталин -- страшная фигура. Неисчислимы его жертвы. Он был одержим идеей безмерного могущества. Люди для него -- только материал для достижения цели. В романе «Дети Арбата» Рыбаков пытается раскрыть психологию этого человека. Сталин считал, что только страдания вызывают величайшую энергию. Мы ясно видим те объяснения и оправдания, которые позволяли ему с легкой душой обречь на страдания и смерть миллионы людей. По его мнению, народ надо силой заставить пойти на жертвы во имя будущего, а для этого нужна сильная власть, которая способна внушить страх. Эта людоедская теория лишь прикрывает главное -- желание беспредельной власти.

В «Детях Арбата» следователь Дьяков верил «не в действительную виновность, а в общую версию виновности». Он запутывает Сашу Панкратова: то играет на его честности, то запугивает, то обещает освобождение. Ведь «хорош» тот следователь, который уговорами, пытками, угрозами расправы над близкими, чем угодно заставит подписать признание в несуществующих преступлениях. У Рыбакова на примере одноклассника Саши, Юрия Шарока, мы видим, как люди становятся такими палачами.

В отличие от Рыбакова, Василий Гроссман в романе-эпопее "Жизнь и судьба" меньше останавливается на личности самого Сталина, а больше исследует сталинизм как явление. Он тщательно рассматривает систему личной власти и всеобщего подавления, психологию старых большевиков, по головам которых генсек пришел к власти и без молчаливой поддержки которых не удержал бы ее.

Писатель создает целую галерею образов, представляющих систему сталинизма. Это и палачи, "мастера заплечных дел", например, один из подручных Ежова, "энтузиаст 37 года" генерал Неудобнов. Такие легко совершали самые чудовищные преступления да еще оправдывали их высшими интересами. Есть и аппаратчики высокого ранга. Например, Гетманов, один из секретарей обкома Украины. Он предстает перед читателем как карьерист, человек без принципов и биографии. Мастерски охарактеризован и редактор республиканской газеты Сагайдак. Он искренне считал, что можно и должно молчать о народе и голоде, землетрясении и страшном пожаре на шахте. Главное - это "воспитывать читателя". Это воспитание превращало людей в роботов. Встречаем и генералов, способных ради красивого рапорта ни за что положить тысячи солдат (подобные персонажи есть у К. Симонова). Видим "ученых", которые по методу Жданова и Лысенко травят талантливых, преданных науке людей, обвиняя их в "противопоставлении себя коллективу", в "духе реакции и мракобесия" и прочих "грехах". Роман грандиозен по количеству персонажей, в большинстве своем реалистичных. Многие из им подобных встречались совсем недавно, а некоторые встречаются до сих пор.

Другой тип героев Гроссмана в романе представлен Мостовским, Крымовым, Абарчуком. Эти представители старой гвардии большевиков с тревогой следили за ненормальными явлениями в обществе, за арестами своих бывших товарищей. Но они сковали себя партийной дисциплиной. Подобная мораль запрещала им выступать против линии "партии". Чувствуя ее неправильность, они не нашли в себе мужества или решимости вступиться за опороченных товарищей. Многие из них оставались при этом внутренне честными, преданными старым идеалам. Но их фанатизм заставлял давать показания против невинных людей, признавать свои несуществующие преступления, освящать своим авторитетом беззаконие. Одни это делали по малодушию, другие - по слепой вере. Так, опираясь на палачей, карьеристов и прихлебателей, с одной стороны, и на слепо преданных партии большевиков - с другой, Сталин формировал свой культ. Благодаря автору я понял, на чем держалась система сталинизма. Очень глубоки рассуждения писателя и мысли, вложенные в уста героев. Они достигают большой силы обобщения. Гроссман говорит о том, что одно слово диктатора могло уничтожить тысячи, десятки тысяч людей. Маршал, нарком, секретарь обкома - люди, командовавшие вчера армиями, республиками, областями, сегодня могли обратиться в ничто, в лагерную пыль, позванивая котелочками, ожидать баланды у лагерной кухни.

Опубликованные в 1962 г. «Маленькие рассказы» А.И. Приставкина, осветившие одну из центральных тем в творчестве писателя - суровое военное и послевоенное детство. Эта тема раскрывается в основанных на личных воспоминаниях автора повестях «Солдат и мальчик» (1977), «Ночевала тучка золотая» (1987) и «Кукушата, или Жалобная песнь для успокоения сердца» (1989). Здесь героями выступают детдомовские дети, духовно искалеченные жестокостью войны и сталинских репрессий, но оказывающиеся способными к нравственному выздоровлению и противостоянию злу, осознанию преступности воровства, безумия национальных распрей и исцеляющей силы милосердия.

Повесть «Ночевала тучка золотая» Анатолия Приставкина. В начале 1980-х годов Приставкин написал повесть «Ночевала тучка золотая». В своем произведении автор попытался откровенно сказать о том, что пережил сам, и что больно обожгло его нервы, - мир не достоин существования, если он убивает детей.

Анатолий Приставкин так говорил: « Моё поколение - хотело оно того или нет - всеми порами и кровью впитало в себя все впечатления детства, и хорошие, и плохие. Как мне объяснили позднее, «Ночевала тука золотая» написана на сленге - смесь рыночного, приблатненного фольклора изрядно насыщает ткань повести. Но - что делать - всё это из детства, всё это правда». Ведь беспризорщина в послевоенные годы и в военные не была таким локальным явлением, как сейчас, хотя, как известно, у нас сейчас детдомов много и они переполнены. Но то была, если можно так назвать, всесоюзная беспризорщина. На фронте были миллионы людей, репрессированных были миллионы. Сколько же оказалось выброшенных на улицу детей? Можете представить? Правда, тогда они не догадывались, чьи они дети и почему папа им не пишет, а мама не приезжает…

А. Приставкин вспоминает о своей повести: «Повесть моя долго лежала в…бельевом шкафу. Я боялся её вытаскивать. Ты поднял вопросы, которые трогать нельзя, говорили мне друзья. Так получилось, что сперва я предал «Тучку…» гласности таким образом: собрал друзей и предложил послушать две-три главы. Огорчение, кислое согласие. Потом все молча разошлись. Но в конце кто-то сказал: «Зачем ты это написал? Спрячь». Потом стали перепечатывать, копировать. Значит, она людям нужна».

После первого коллективного чтения повести в кругу друзей начались странные вещи: сначала к Приставкину зашел товарищ и попросил рукопись, чтобы почитать дома, другой знакомый попросил для сына, третий - для коллеги. Ко времени публикации в журнале «Знамя» повесть прочитали как минимум 500 человек. Однажды домой к Анатолию Игнатьевичу приехал совершенно незнакомый человек из Ленинграда и сказал, что по просьбе своих товарищей должен обязательно прочесть повесть, чтобы рассказать о ней у себя дома.

Рукопись каким-то образом без участия автора дошла до Белоруссии, и на VIII съезде писателей СССР Алесь Адамович в своем выступлении сказал несколько слов в ее поддержку. Ее прочли многие известные писатели, поэты и критики - все это стало для Приставкина колоссальной поддержкой. Тогда он поверил, что повесть надо печатать... Прошла она и все «толстожурнальные» круги, и не скоро нашелся редактор, который смог взять на себя ответственность, не побоялся собственных предрассудков, собственного внутреннего перестраховщика, сидящего, к сожалению, ещё во многих, - и повесть была напечатана.

Повесть напечатал в 1987 году Георгий Бакланов - писатель-фронтовик, незадолго перед тем назначенный главным редактором журнала «Знамя». Читатели были удивлены, взволнованы, ошеломлены. О детских домах писали не раз и по-разному. Но так, как написал А. Приставкин, не писал никто.

Его «детдомовские» произведения - это картины страшной, бесчеловечной действительности. Они вписываются в те общие кошмары, которые пережила страна в 30 -40-е годы. Объясняя название своей новой повести, А. Приставкин говорит о таких, как и он, детдомовцах военных лет, об их незащищенной, никем не оберегаемой жизни: «Тучки мы… Влажный след… Были и нет». Это тема людей, выбитых из колеи жизни, оборвышей. Теперь она зазвучала еще с большей силой. Автор не корректирует память, отбирая из былого лишь удобное, он старается точно восстановить события, не обходя темного, неприглядного, не украшающего ни человека, ни общество.

Но всегда и везде найдутся люди, которые будут противостоять этому автору, обществу, произведениям о страшной жизни детей во время войны. После публикации повести Приставкин начал получать письма. Они приходили десятками. В них - возмущение, упреки, даже негодование…

Так, например, один из сталинистов, Александр Николаевич Борисов из г. Ростов-на-Дону, писал в письме к А.Приставкину о том, что тот ненавидит всех, весь советский народ:

«Какую нужно иметь ненависть к обездоленным детям, к советским людям и нашему строю, чтобы написать такой пасквиль… Я много читал о детских домах и других детских учреждениях, позже сам работал в специальной школе, где были трудные дети, свыше 25 лет, но нигде не встречал такого…

Первый директор - живодёр, жулик.

Второй - трус и «непонятливый».

Проводник вагона - жулик, хапуга, бандит.

Красноармейцы - живодёры, убийцы, матершинники.

Население (рынок) - злодеи, живодёры.

Воспитатели - безликие, кроме Регины Петровны…

Ветераны войны - алкаши, живодёры, подонки.

Единственное светлое пятно - Вера-шофёр, но автор испугался и вскоре её убил.

Не думаю, что гласность предполагает рытьё в помойных ямах, какой является повесть Приставкина… Я сразу увидел, что это мерзкий пасквиль на нашу жизнь. А чему научится, читая ее, молодой человек?..»

Другая читательница обратилась к А. Приставкину со словами: «…злоба и ненависть одолевают автора повести, как иначе понять его, когда он пишет: «Я же показал тыл, оказавшийся пострашнее войны: банды, спекуляция, насилие над детьми, жестокая система отношений». И такой писатель получает Государственную премию СССР! Поистине происходят чудеса; не на волне ли антисталинской пропаганды возник этот «инженер человеческих душ»?!»

М.И. Кравчук написал в письме Приставкину: « Я считаю, что публикация подобных произведений противоречит интересам нашего общества и подрывает устои нашего государства. Политика гласности провозглашена для того, чтобы в конечном итоге приносить выгоду государству… Авторы не понимают диалектики исторических процессов, их позиция отличается беспочвенным идеализмом. Они не понимают, что существует объективный закон взаимодействия, самоорганизации систем. Как большая и сильная амёба, обеспечивая себе будущее и место под солнцем, поглощает малых и слабых амёб, так большие и сильные народы поглощают, ассимилируют и вытесняют малые и слабые народы… Я понимаю, что вы не опубликуете моё письмо, поскольку оно содержит сведения, не подлежащие разглашению, да я на этом и не настаиваю. Мне просто хочется, чтобы вы имели в виду всё то, что я написал, и учитывали в дальнейшей работе».

Писатель Лев Аннинский рассказывал: «Ночевала тучка золотая...» я читал еще не опубликованной. Ни до, ни после я не испытывал такого потрясения от прочитанного! История беспризорников, которых во время войны эвакуировали в Чечню, как раз в то время, когда из Чечни высылался коренной народ... Когда я это читал, Чечня еще не стала самой проблемной точкой России, но Анатолий Приставкин нащупал уже тогда эту проблему каким-то неслыханным писательским и человеческим чутьем своим. Высылаемые чеченцы в ответ возненавидели этих русских мальчишек, которые невольно оказались в эпицентре вражды и ненависти. Хотя за что могли отвечать эти русские мальчишки, оставшиеся без родителей? Меня это потрясло уже тогда, но я думал тогда, в конце 80-х: «Нет, все обойдется!» Нет, не обошлось... Ненависть была посеяна, и ее все равно пришлось изживать, а какой ценой... Читая Анатолия Приставкина, я впервые почувствовал бездну, в которую мы сползаем. Недостаточно разоблачить коммунизм. Все это один страшный клубок! И Анатолий Приставкин это знал.

К счастью, у хорошей литературы есть один необычный признак. Нужно только прикоснуться к ней, достать с полки хорошую книгу - и ты уже приобщаешься к чему-то самому главному в жизни. Ни телевидение, ни видео - ничто не заменит этого ощущения истинности. Человек может оглушить себя музыкой, наркотиком, порнографией, но в каждом человеке, если он ещё живой, всегда есть потребность в поиске истины. И книга - это поле такого поиска.

И хотя в тот момент многие рукописи, годами прятавшиеся в столах, предстали перед читателем, работа Анатолия Приставкина сразу заняла прочное место в отечественной литературе. И дело не только в том, что автор первым показал, как происходила насильственная депортация целого народа, - будучи свидетелем тех трагических событий, он сумел создать мудрое и доброе произведение.

Приставкин первым показал, как происходила насильственная депортация целого народа, - будучи свидетелем тех трагических событий, он сумел создать мудрое и доброе произведение. Анатолий Игнатьевич рассказал о том, что чувствовал сам, когда его послали на Кавказ, известный мальчишке лишь по рисунку на коробке папирос «Казбек» - горец на коне, в бурке и снежные вершины за его мощными плечами. Война против целого народа, увиденная глазами ребенка, который не понимает ни смысла, ни цели происходящего. Главное достоинство повести в том, что именно детское сознание и поступки детдомовского ребенка, над которым издевалась целая когорта всякого рода «воспитателей», оказываются чище, благороднее, мудрее сознания и поступков тысяч взрослых людей, ослепленных яростью и безжалостно уничтожающих друг друга. Золотая тучка - это душа ребенка, чистота и незащищенность. Это феерическое видение, согревающее сердце и заставляющее его биться в тревоге

Повесть «Ночевала тучка золотая» экранизирована на Киностудии имени Горького режиссером Суламбеком Мамиловым - ингушом, который в реальной жизни пережил все события, описанные автором. Эта картина стала его судьбой и болью. Повесть «Ночевала тучка золотая» получила мировое признание - в течение нескольких лет после выхода она была переведена более чем на 30 языков, ее общий тираж составил 4,5 миллиона экземпляров только в России, а Анатолий Приставкин стал лауреатом Государственной премии СССР в 1987 году.

Список используемой литературы

Валиуллин, К.Б. История России. XX век. Учебное пособие / К.Б. Валиуллин, Р.К. Зарипова. - Уфа: РИО БашГУ, 2002. - 234 с.

Варлам Шаламов «О прозе» // Собрание сочинений: В 4-х т. /. М.: Худож. лит.: ВАГРИУС, 1998.

Демидов, А.И. Основы политологии: Учебное пособие / А.И. Демидов, А.А. Федосеев. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. - 511 с.

Дьяков И. Анатолий Приставкин: «Прошлое требует слова»// Смена - 1987. - № 1446

Загладин Н.В. Всеобщая история XХ век / Н.В. Загладин: Учебник. - М.: ООО «ТИД «Русское слово-РС», 2007. - 400 с.

Курьянов, М.А. Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие / М.А. Курьянов, М.Д. Наумова. - Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та. 2005. - 80 с.

Ланин Б.А. Евгений Замятин и развитие русской антиутопии // Русский литературоведческий журнал: Теория и история литературы, 1993. - № 2. - С. 7 - 12.

Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. -- М.: Росмэн. Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006.

Политология: краткий словарь политологических терминов/ сост. Духина Т.Н., Болотова Т.П., Ставрополь, 2010.

Приставкин А. Кукушата: Избранная проза. М.: СП Квадрат, 1995.

Славин, Б.Ф. О социализме, свободе и тоталитаризме / Б.Ф. Славин // Постсоветский марксизм. - 2006. - №11.- С.33.

Соколов, А.К. Курс советской истории, 1917-1940: Учеб. пособие для студентов вузов / А.К. Соколов. - М.: Высш. шк., 1999. - 272 с.

Сосковец, Л.И. Политология. Справочник / Л.И. Сосковец, Т.Н. Федорова, М.А. Кулешова, В.В. Петрик. - Томск: ТПУ, 2001. - 120 с.

Сосковец, Л.И. Политология: Учебное пособие / Л.И. Сосковец, Т.Н. Федорова, Т.А. Спиченко, М.А. Кулешова. - Томск: Изд. ТПУ, 2000. - 154 с.

Хмылев, В.Л., З. Бжезинский о природе тоталитаризма / В.Л. Хмылев. - Томск: ТГУ, 1995. - 120 с.

Шалак, А.В. Политология: Учеб. пособие / А.В. Шалак. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2003. - 224 с.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Воплощение и осмысление "лагерной" темы в творчестве писателей и поэтов ХХ века, судьба которых была связана со сталинскими лагерями. Описание системы ГУЛАГа в произведениях писателей Ю. Домбровского, Н. Заболоцкого, А. Солженицына, В. Шаламова.

реферат , добавлен 18.07.2014


Тема "маленького человека" в русской литературе. А.С. Пушкин "Станционный смотритель". Н.В. Гоголь "Шинель". Ф.М. Достоевский "Преступление и наказание". "Маленький человек" и время.

реферат , добавлен 27.06.2006


Особенности восприятия и основные черты образов Италии и Рима в русской литературе начала XIX века. Римская тема в творчестве А.С. Пушкина, К.Ф. Рылеева, Катенина, Кюхельбекера и Батюшкова. Итальянские мотивы в произведениях поэтов пушкинской поры.

реферат , добавлен 22.04.2011


Характеристика сущности нигилизма, как социокультурного явления в России второй половины XIX века. Исследование особенностей комплексного портрета Базарова, как первого нигилиста в русской литературе. Рассмотрение нигилиста глазами Достоевского.

дипломная работа , добавлен 17.07.2017


Судьбы русской деревни в литературе 1950-80 гг. Жизнь и творчество А. Солженицына. Мотивы лирики М. Цветаевой, особенности прозы А. Платонова, основные темы и проблемы в романе Булгакова "Мастер и Маргарита", тема любви в поэзии А.А. Блока и С.А. Есенина.

книга , добавлен 06.05.2011


Воплощение темы сиротства в русской классической литературе и литературе XX века. Проблема сиротства в сегодняшнем мире. Отражение судеб сирот в сказках. Беспризорники в годы становления советской власти. Сиротство детей во Вторую мировую войну.

реферат , добавлен 18.06.2011


Феномен безумия – сквозная тема в литературе. Изменение интерпретации темы безумия в литературе первой половины XIX века. Десакрализации безумия в результате развития научной психиатрии и перехода в литературе от романтизма к реализму. Принцип двоемирия.

статья , добавлен 21.01.2009


Анализ эволюции жанра оды в русской литературе 18 века: от ее создателя М.В. Ломоносова "На день восшествия на престол императрицы Елизаветы…1747 г." до Г.Р. Державина "Фелица" и великого русского революционного просветителя А.H. Радищева "Вольность".

контрольная работа , добавлен 10.04.2010


Зарождение и развитие темы "лишнего человека" в русской литературе в XVIII веке. Образ "лишнего человека" в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени". Проблема взаимоотношений личности и общества. Появление первых национальных трагедий и комедий.

реферат , добавлен 23.07.2013


Исследование признаков и черт русской салонной культуры в России начала XIX века. Своеобразие культурных салонов Е.М. Хитрово, М.Ю. Виельгорского, З. Волконской, В. Одоевского, Е.П. Растопчиной. Специфика изображения светского салона в русской литературе.

Основные понятия: тоталитаризм, фашизм, нацизм.

На политическую историю мировой цивилизации XX в. наложил глубокий отпечаток эпохального противоборства тоталитаризма и демократии. Этот конфликт в скрытой или явной форме не только присутствовал в большинстве событий мировой политики, но и оп­ределял основное противоречие экономической и духовной жизни столетия. Тоталитаризм проявился как мировое явление. Он утвер­дился в качестве политической системы в самой большой стране мира - в России и в одном из самых культурных европейских го­сударств - в Германии, распространившись после Второй мировой войны на целый ряд стран.

Понятие «тоталитаризм» восходит к латинскому totalis, т. е. «весь», «целый», «полный». Впервые оно стало применяться в 20-30-е гг. в фашистской Италии для обозначения своеобразия режима Муссолини по сравнению с западными демократиями и со­ветской политической системой. Примерно в это же время теоре­тики левой и либеральной ориентации стали употреблять понятие «тоталитаризм» в критическом смысле, подчеркивая сходство фа­шизма и коммунизма как на уровне политической организации, так подчас и в идеологическом плане. Историческую уникальность но­вого феномена отмечали в своих работах русские консерваторы-эмигранты И. Ильин и И. Бердяев.

После Второй мировой войны появилась возможность привлечь большое количество документальных материалов для изучения этого феномена, что позволило сделать широкие обобщения. На их основе была создана, можно сказать, классическая версия теории тоталитаризма, известная прежде всего по книгам X. Арендт, К. Фридриха и 3. Бжезинского. Тоталитаризм понимался как диктаторское господство для построения принципиально нового общественно-политического порядка при наличии современных технических и политических условий.

Если обобщить содержание новой теории, то можно сказать, что, во-первых, тоталитаризм является принципиально новым по­литическим явлением, отличным как от демократии, так и от дик­таторских государств прошлого; во-вторых, коммунистический и нацистский аппараты господства в своей основе очень близки.

В чем наиболее отчетливо просматривается это сходство? По­литические системы, построенные в Советской России и нацист­ской Германии, покоились на власти единственной массовой пар­тии, господствовала официальная идеология, осуществлялась монополия на средства массовой информации, на средства воору­женной борьбы, а контроль со стороны политической полиции при­обретал характер террора, осуществлялась централизованная сис­тема управления экономикой.

Многие исследователи в разные годы выступали с критикой данной теории. Они обращали внимание на ее уязвимые моменты: склонность подчеркивать общие черты и недооценивать различия между отдельными странами, абсолютизировать роль революцион­ной идеологии, рассматривать тоталитаризм как застывшую поли­тическую систему, лишенную внутренней динамики, и др. Однако создать иную схему, объясняющую этот феномен, с которой согла­сился бы научный мир, не удалось. К тому же в ходе дальнейших исследований «узкие места» теории тоталитаризма получали более убедительную аргументацию. К этой теории следует относиться так же, как У. Черчилль относился к демократии: она самая плохая, если не принимать в расчет все остальные.

Рассматривая коммунистическую и нацистскую системы под уг­лом зрения тоталитаризма, следует иметь в виду, что эта теория име­ет заметную идеологическую окраску и активно использовалась в пропагандистских целях, особенно в годы «холодной войны». Несо­мненная научная значимость этого подхода практически с самого на­чала сочеталась с известными политическими антипатиями исследо­вателей. При помощи концепции тоталитаризма западные демократы смогли свести воедино своих главных политических противников.

Отправной точкой при рассмотрении тоталитаризма является тезис о том, что политическая система тоталитарного типа являет собой принципиально новый облик диктатуры и подавления свобо­ды и принадлежит исключительно политической истории XX столе­тия. Всякий анализ предполагает сравнение, и исторические парал­лели в нашем случае напрашиваются сами собой.

Ряд черт тоталитаризма присутствует в исторических диктату­рах: концентрация власти, культ вождя, террор против политичес­ких противников и т. п. Наиболее схожи с тоталитаризмом средне­вековые попытки организовать общество по определенному образцу, за которыми стояли влиятельные религиозные течения. Такие попытки предпринимались монахом Дж. Савонаролой во Флоренции (1494-1497), известным религиозным реформатором Ж. Кальвином в Женеве (1541 -1564); последний, отличаясь крайним аскетизмом, пытался контролировать и верования, и нра­вы, не останавливаясь перед изгнаниями и казнями. Еще больше примеров для сравнения дает опыт упоминавшейся якобинской дик­татуры во Франции.

Примеры тоталитарного мышления без труда можно отыскать в недрах евро пейской духовной культуры - в сочинениях Платона, коммунистов-утопистов Т Мо­ра и Т Кампанеллы, в трудах Ж.-Ж- Руссо и др Однако увлеченность поисками исторических предтеч тоталитаризма может легко привести к упрощению социаль­но-политических реальностей современности К тому же приведенные примеры представляли собой достаточно кратковременные явления и не обладали совокупно стью многих признаков тоталитаризма Что же принципиально новою привнесли коммунизм и нацизм в диктаторскую практику нашего столетия"

Политическая идеология сторонников тоталитаризма основана на принципиально новом представлении о политике, ее возможно­стях и принципах осуществления политических решений. Как изве­стно, либеральный подход предполагает, что политические системы являются плодом долгого взаимодействия различных сил в общест­ве, складываются в результате проб и ошибок. Либералы также считают, что существует множество интересов, которые лежат вне сферы политики. Консерватор независимо от того, исходит он из философских, теологических или моральных аргументов, полагает, что человеческие возможности ограничены. Он скептик относи­тельно возможностей политики создать мир без господства, убе­жать от авторитета проверенных веками институтов и предпочита­ет «не ремонтировать то, что не сломано».

Тоталитарное видение мира политического принципиально иное. Оно покоится на положении о единой, исключительной истине в политике. Осуществление этого идеала зависит не от стихийного процесса взаимодействия между людьми, а от планомерного стро­ительства, связанного с политическим принуждением. Тоталитаризм покрыл себя позором из-за масштабного применения террора, при­чем не только против политических противников, но и против це­лых классов и рас.

Понять логику тоталитарного мировидения нам поможет цитата отечественного мыслителя С. Франка о философских предпосылках деспотизма как системы «при нудительного осуществления абсолютной правды» «Для человека, сознательно или бессознательно признающего себя или свой идеал непогрешимым и абсолютно вер­ным, исчезают всякие сомнения и колебания; все разногласия между людьми

лишаются в его глазах своего принципиального значения, обосновывающего свобо ду мнения, и сводятся к простому факту противоречия между истиной и ложью, между сознательностью и невежеством или предрассудком С зтой точки зрения по добные разногласия должны быть преодолены всеми средствами, и притом чисто ме ханически» Тоталитаризм, таким образом выступает в роли вершителя «законов движения», объективных норм истории и природы, которые он пытается претворить в обществе

Отсюда вытекает такая черта тоталитаризма, как стремление к полному переустройству и контролю не только политической, но и духовной жизни общества Автократии прошлых веков удовлетво рялись тем, что лишало широкие слои населения и оппозиции воз­можности участвовать в политике, и пытались сконцентрировать всю власть в руках государства Тоталитаризм же подчиняет не только политическую сферу, но и частную жизнь

Известна борьба коммунистов и нацистов против религии, по­скольку они не могли смириться с иным мировидением Новый по­литический механизм подчиняет своим предписаниям автономную до сих пор экономическую сферу Его притязания на власть дейст вительно абсолютны, «тотальны» Л Троцкий, наблюдая из эмиг­рации за возведением здания советского тоталитаризма, фундамент которого обязан не в последнюю очередь и его собственным ста­раниям, писал «Государство - это почти либеральная формули­ровка по сравнению с действительностью сталинского тоталитарно­го режима Людовик XIV отождествлял себя лишь с государством Римский папа отождествлял себя и с государством, и с церковью Тоталитарное государство идет гораздо дальше цезарей и Божьих наместников, поскольку оно, кроме того, вбирает в себя всю эко­номику страны Сталин в отличие от короля-солнца имел основа­ние сказать «Общество - это я»

Своей новизной тоталитаризм обязан также революционной на­правленности своих доктрин, стремлению полностью сокрушить старый порядок и на его развалинах построить принципиально но­вый Если демократическая революция с установлением новой по­литической системы завершается, то революция тоталитарных дви жений не заканчивается с достижением ими власти - процесс революционного переустройства продолжается, но уже под руко­водством «сверху»

Таковы принципиальные замыслы теоретиков тоталитаризма, но возникает закономерный вопрос почему рассматриваемый нами тип политической системы стал возможен только в XX в? Ведь проек­ты построения нового общества методом одновременной ломки ста рого существовали с давних пор Тоталитарную форму политической организации делают возможной определенные черты индустриальной эпохи, ситуация острого политического и экономического кризиса и особенности политической культуры конкретной страны

Тоталитаризм немыслим без современных технических средств Техника выступает при этом прежде всего как совокупность техни-

ческих средств контроля и пропаганды. Прежние автократические государства в условиях отсутствия современных орудий полигичес-кого контроля были просто не в состоянии держать под присмот­ром все общество и его отдельных членов. Лишь такие средства коммуникации, как транспорт, телефон, радио, телевидение, дают возможность контролировать социальную среду Еще большие воз­можности они предоставляют для ведения постоянной и целена­правленной обработки населения в нужном идейном ключе

Соединение мобилизующей функции идеологии, облеченной в лозунговую форму, с новыми техническими возможностями - одно из условий обретения диктатурой тоталитарного качества. Техника выступает как средство, а не как достаточное условие тоталитариз­ма. Как известно, техника может сыграть прямо противоположную роль в судьбе тоталитарного эксперимента. О провале социалисти­ческого эксперимента в СССР сигнализировало техническое отста­вание страны от Запада.

О непосредственной связи тоталитаризма с современностью го­ворит тот факт, что эта политическая система возникает благодаря массовой поддержке и не в состоянии обходиться без массовой ос­новы. Отрицая либеральную демократию как «урезанную, убогую, фальшивую», как «демократию для меньшинства» (Ленин) или про­сто как «еврейскую штучку» (Гитлер), тоталитарная демократия отождествляет себя с высшей формой народоправства. Диктаторская сущность системы скрывалась за фасадом представительных учреж­дений, «выборов» без права выбора, 99-процентным участием в этой процедуре и прочими атрибутами, которые имитировали процесс во­леизъявления народа и единство правителей и управляемых

Обратим внимание на то, что тоталитарные партии приходят к власти в условиях глубоких кризисных потрясений, которые пора­жают практически все сферы жизни общества. В этот период боль­шинство населения ищет выход в радикальных изменениях Демо­кратические институты, либеральная или консервативная идеология в этих условиях не всегда в состоянии справиться с давлением на­родных требований, когда нужны быстрые и простые ответы на принципиальные проблемы.

В России, например, Временное правительство в 1917 г в силу ряда причин оказалось неспособным решить два важнейших вопроса - о миро и о земле Гер мания, как известно, с 1929 г переживала глубочайший за всю историю экономи­ческий кризис, который повлек за собой увеличение безработицы до 6 млн чело­век С марта 1930 г ни одна партия не мо!ла набрать большинства голосов и создать стабильный кабинет Экономический и политический кризисы перетелись с глубокой психологической травмой, связанной с национальным унижением стра ны после поражения в Первой мировой воине Гермаьия должна была пойти на тер­риториальные уступки и выплачивать репарации (до 1988 г)

Важнейшим фактором, влияющим на становление тоталитариз­ма, является слабая укорененность демократических представлений в политической культуре, преобладание авторитарных начал в со-

знании большинства населения. Один из исследователей тоталита­ризма заметил, что, если бы Гитлер родился в Англии, он закон­чил бы свои дни на виселице или в сумасшедшем доме.

Практическое функционирование политических систем тотали­тарного типа можно понять на основе исторического опыта СССР и нацистской Германии. Обе системы выросли на отрицании пер­венства прав человека, системы парламентаризма и многопартий­ности и понимались как альтернатива либеральной демократии. Им присущ целый ряд общих признаков, которые, однако, проявились по-разному вследствие особенностей политического, экономическо­го и культурного развития. Поэтому когда говорится о тоталитариз­ме на советском и нацистском примерах, то имеется в виду не их тождество, а возможность сравнения для проведения определенных параллелей. Несмотря на все различия идеологического и социаль­но-экономического порядка, политические механизмы СССР и Гер­мании в 30-е гг. обнаруживают сходство по ряду принципиальных позиций.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ

1. 1. Почему тоталитаризм считают феноменом XX в.?
2. 2. На каких принципах основано тоталитарное представление о политике?
3. 3. В чем сходство и различие между коммунистическими и фа­шистскими политическими режимами?

«Массовая культура» - в наиболее концентрированном виде представляет собой совокупность явлений культуры XX века, характерных для экономики, управления, досуга, общения и особенно, для сферы художественной культуры.

Термин «массовая культура» был впервые обозначен немецким философом М. Хоркхаймером в 1941 году и американским ученым Д. Макдональдом в 1944 году. В содержательном плане он достаточно противоречив, ибо предполагает не только «культуру для всех», но может обозначать и «не вполне культуру».

В основе современной расшифровки данной категории, как правило, подразумевается деятельность средств массовой информации и новых, так называемых «технических видов искусства», в первую очередь экранных (кино, телевидения, видео).

Как социальный феномен массовая культура является достоянием не только демократической общественной системы с ее ориентацией на рыночную экономику и культурный плюрализм. Следует заметить, что и при господстве тоталитарной общественной системы с ее тенденцией к уравниванию «всех и вся», также имеются в наличии проявления массовой культуры, но они имеют иные формы реализации. В обоих случаях результаты такой культуры должны быть доступны и понятны всем возрастам, слоям населения, независимо от их социального положения, вероисповедания, уровня образования, национальной принадлежности.

Наибольший ее размах начинается с середины XX века, когда средства массовой информации проникли в большинство стран. Механизм распространения массовой культуры напрямую связан с рынком. Ее продукция предназначена для употребления массами. Массовая культура ориентируется, главным образом, на усредненные вкусы аудитории и характеризуется стандартным производством художественной продукции, доступной распространением средствами массовой коммуникации.

Массовая культура может быть интернациональной и национальной. Как правило, она обладает меньшей художественной ценностью в сравнении с элитарной или народной. Но в отличие от элитарной культуры, массовая культура обладает большей аудиторией, а в сравнении с народной, она всегда авторская. Цель массовой культуры заключается в том, что она должна удовлетворять сиюминутные запросы людей, должна реагировать на любое новое событие и стремиться его отразить. Поэтому образцы массовой культуры быстро теряют свою актуальность, выходят из моды. С произведениями народной и элитарной культуры этого не происходит. Ее продукция предназначена для употребления массами.

Осмысление проблемы массовой культуры прослеживается в творчестве многих философов и культурологов, таких как О.Шпенглер, Т.Адорно, Г. Маркузе, А.Швейцер и других. Первым фундаментальным обращением к проблеме массовой культуры стала работа известного философа Хосе Ортеги-и-Гассета «Восстание масс». В своем объяснении понятий «элитарная» и «массовая» культура Ортега отталкивается от определения понятия «масса» и «элита»

Раскрывая сущность этих понятий, философ подчеркивает что масса– это всякий и каждый, кто ни в добре, ни во зле не измеряет себя особенной меркой, а ощущает себя таким же, как все. Массовый человек, это такой человек, который не только не озабочен, но даже удовлетворен своей личностной «неотличимостью». А элита – это не те, кто высокомерны, кто ставит себя выше остальных, а те, кто требует от себя больше, чем от других, даже если требования для них являются непосильными.

Размышляя над понятием «избранное меньшинство», Ортега подчеркивает, что зачастую извращенно эксплуатируется содержание этого выражения. Нельзя забывать, что «избранные» - это не те, кто высокомерны, кто ставит себя выше остальных, а те, кто требует от себя больше, чем от других, даже если требования для них являются непосильными.

Ученый делает вывод, что деление человечества на «избранное меньшинство» и «массу» является типологическим и не совпадает ни с разделением на социальные классы, ни сих иерархией. Внутри любого класса есть собственные массы и избранное меньшинство – элита. Ортега придерживается мнения, что нередко интеллектуальные круги зачастую становятся триумфальной дорогой псевдоинтеллигентов. Никаким образом «избранным меньшинством» не являются остатки аристократии, и, наоборот, в рабочей среде, которая ранее считалась эталоном «массы», сегодня нередко встречаются люди высочайшего сорта.

Если Ортега настаивал на внеклассовости всего массового и элитарного, то западноевропейская культурологическая мысль 70-х годов XX века акцентирует внимание на том, что массовая культура свойственна всем индустриальным странам различной социальной ориентации, то есть массовая культура не знает ни географических, и социальных границ. Кроме того, культурологи прогнозировали укреплений позиций массовой культуры во всемирном масштабе. В это же время рожаются и новые теории массовой культуры – школа «оптимистов» как противовес господствующей традиционной «пессимистической школе». Активно поддержали данное идейно-теоретическое направление социологи, журналисты, которые «обслуживали» крупные радио- и телекомпании, газетные тресты.

Если традиционная школа резко негативно оценила распространение массовой культуры, то оптимисты придерживались противоположных взглядов. Согласно их мнения, массовая культура – это сила, которая ведет к моральному оздоровлению общества, повышению общеобразовательному и культурного уровня масс. Массовая культура, утверждают они, более, чем любая существующая до этого времени форма культуры, способствует привлечению масс к духовным ценностям цивилизации, расширяет сферу образования. Массовая культура – это новый ценностный уровень, рожденный в недрах потребительской цивилизации.

Более того, массовая культура преподносится ими как один из ведущих факторов стирания идеологических расхождений, создания социальной и духовной однородности общества. Если в этой связи задаться вопросом о том, ведет ли этот процесс к прогрессу, или, наоборот, к регрессу, то надо признать, что массовая культура – это новый ценностный уровень, рожденной в недрах потребительской цивилизации. Многие культурологи делают вывод о том, что массовая культура как продолжение индустриального общества, вполне способна играть положительную роль в общественной практике при условии определенного баланса с двумя другими формами культуры – гибкой по содержанию и утонченной по форме элитарной культуре и традиционной, яркой по форме народной культуре. При таком подходе основными функциями массовой культуры становятся рекреативная (досуг, развлечения) и коммуникативно-информационная (расширение информационного ряда и коммуникативной среды).

Итак, феномен «массовой культуры» оценивается учеными далеко не однозначно. Их позиции основываются на зависимости либо элитарного способа мышления, либо от популистского мышления. Другими словами, одни считают данное явление чем-то вроде социальной патологии, симптомов вырождения общества. Апологеты же массовой культуры провозгласили ее закономерным следствием научно-технического прогресса и консолидирующим фактором общественной практики.

Британский журналист Ян Флеминг в годы Второй мировой войны служил личным помощником шефа разведки британского королевского флота. В возрасте 42 лет, выйдя в отставку и переехав на Ямайку, Флеминг от нечего делать стал придумывать и записывать приключения непобедимого агента британской секретной службы. Имя своему персонажу он дал в честь автора прочитанной незадолго до того книжки "Птицы Вест-Индии", орнитолога Джеймса Бонда. Говорят, настоящий Бонд был так оскорблен тем, что его именем назвали шпиона, что окрестил довольно непривлекательную на вид птицу, которую обнаружил на Карибских островах, "Флемингом".

Порядковый номер Бонда в перечне агентов - 007 - Флеминг позаимствовал у английского шпиона Джона Ди, служившего королеве Елизавете I. Свои донесения государыне тот подписывал так называемым глифом, представлявшим собой два кружка и угловую скобку, напоминающую цифру 7.

Бонд числился офицером британской спецслужбы MI-6, командором запаса Королевского военного флота и кавалером Ордена Святого Михаила и Святого Георгия. В романах приводилась и родословная секретного агента: его родителями являлись шотландец Эндрю Бонд и швейцарка Моник Делакруа. В новелле "На секретной службе Ее Величества" упоминается о фамильном девизе семьи Бондов: "Orbis non sufficit" ("И целого мира мало"), который впоследствии превратится в название одной из серий "бондианы".

Некоторые исследователи полагают, что Джеймс Бонд представляет собой романтизированный образ самого автора. Об этом свидетельствует то, что оба учились в одних и тех же учебных заведениях, оба дослужились на флоте до командора, оба имеют похожие вкусы и привычки, к примеру, обожают яичницу и кофе. И, наконец, оба неисправимые ловеласы. Впрочем, любой литературный персонаж в той или иной степени отражает "я" своего автора.

Интересно, что Флеминг не воспринимал книги о Бонде и самого героя всерьез. "Если у кого-то есть хоть грамм ума, то он вряд ли станет всерьез рассуждать о таком герое, как Бонд", - пишет он своему собрату по перу, известному автору детективных романов Раймонду Чандлеру. Тем не менее, он выпустил полтора десятка романов о похождениях "агента 007", разошедшихся тиражом около 40 миллионов экземпляров и неоднократно экранизировавшихся.

Между тем, исследователи усердно занимаются поисками прототипов Бонда. Так, в 2010 году профессор Кит Джеффри из университета Квинс, изучив архивы MI-6 с 1909 по 1949 год, пришел к заключению, что Бонд был "списан" с Уилфрида Дандердейла, которого Флеминг хорошо знал.

Недавно вышла в свет книга британского историка Софи Джексон под названием "Белый кролик Черчилля. Подлинная история реального Джеймса Бонда". Автор утверждает, что Бонд вовсе не являлся полностью вымышленным персонажем: у него был прототип по имени Эдвард Йео-Томас, носивший кодовую кличку "Белый Кролик". Он служил тайным агентом контрразведки во время Второй мировой. Как и Бонд, Йео-Томас прославился безжалостным уничтожением врагов и любовью к женщинам, а также многочисленными приключениями.

Так, ему доводилось трижды высаживаться с парашютом в оккупированной Франции, а затем лично отчитываться об этом перед Уинстоном Черчиллем. Однажды Эдварда захватили сотрудники гестапо. Его отправили в Бухенвальд, но отважному агенту удалось бежать и добраться до союзников.

Софи Джексон выяснила, что Флемингу приходилось встречаться с Йео-Томасом и ему были известны фрагменты биографии "Белого Кролика". Многие эпизоды "бондианы" писатель позаимствовал именно оттуда. Так, в романе "Из России с любовью" Джеймс Бонд обнаруживает, что его сосед по столу в вагоне-ресторане - вражеский агент. А Йео-Томасу как-то пришлось обедать за одним столом с шефом лионского отделения гестапо Клаусом Барбье по прозвищу Лионский мясник.

Кроме того, оба агента - настоящий и вымышленный - используют одни и те же способы скрываться от врагов - прячутся в катафалках, маскируются, душат охранника.

Отношения Йео-Томаса с женщинами всегда были запутанными, как и у Бонда. Так, он долго жил с Барбарой, которую повстречал во время войны, хотя она сменила свою фамилию на его, но не мог официально жениться на ней, так как у него имелась законная супруга, француженка Лилиан, оставшаяся на оккупированной территории.

Война не прошла для Йео-Томаса даром: в мирные годы его стали терзать повторяющиеся кошмары, связанные с его прошлым в контрразведке. Поэтому он был отправлен командованием в отставку по причине "психической неуравновешенности". Эдвард Йео-Томас скончался в 1964 году в возрасте 62 лет. А Джеймс Бонд на экране "жив" до сих пор.

30. Эстетика постмодернизма: Пастиш, коллаж, эклектизм (Павич, Эко и др. – по выбору).

Постмодернизм - широкое культурное течение, в чью орбиту в последние два десятилетия XX в. попадают философия, эстетика, искусство, наука.

Поэтика постмодернизма поливалентна, о чем свидетельствуют такие ее устоявшиеся метафорические характеристики, как «дисгармоничная гармония», «асимметричная симметрия», «интертекстуальный контекст», «поэтика дуализма» и т. д. Эстетическая специфика постмодернизма в различных видах и жанрах искусства связана прежде всего с неклассической трактовкой классических традиций далекого и близкого прошлого, их свободным сочетанием с ультрасовременной художественной чувствительностью и техникой. Широкое понимание традиции как богатого и многообразного языка форм, чей диапазон простирается от древнего Египта и античности до модернизма XX века, выливается в концепцию постмодернизма как фристайла в искусстве, продолжившего эстетическую линию маньеризма, барокко, рококо.

Термин «литература постмодернизма» описывает характерные черты литературы второй половины XX века (фрагментарность, ирония, чёрный юмор и т. д.), а также реакцию на идеи Просвещения, присущие модернистской литературе.

Постмодернизм в литературе, как и постмодернизм в целом, с трудом поддаётся определению - нет однозначного мнения относительно точных признаков феномена, его границ и значимости. Но, как и в случае с другими стилями в искусстве, литературу постмодернизма можно описать, сравнивая её с предшествующим стилем. Например, отрицая модернистский поиск смысла в хаотическом мире, автор постмодернистского произведения избегает, нередко в игровой форме, саму возможность смысла, а его роман часто является пародией этого поиска. Постмодернистские писатели ставят случайность выше таланта, а при помощи самопародирования и метапрозы ставят под сомнение авторитет и власть автора. Под вопрос ставится и существование границы между высоким и массовым искусством, которую постмодернистский автор размывает, используя пастиш (пастиш - вторичное художественное произведение, являющее собой имитацию стиля работ одного или нескольких авторов. В отличие от пародии, пастиш не столько высмеивает, сколько чествует оригинал. В литературе под пастишем чаще всего подразумевается продолжение либо иная сюжетная версия первичного произведения с сохранением авторского стиля, персонажей, антуража, времени действия и т. д.) и комбинируя темы и жанры, которые прежде считались неподходящими для литературы.

Творчество У. Эко и постмодернизм.

Итальянский прозаик, семиотик, культуролог, эссеист.

Много сделал Эко-ученый для осмысления таких явлений, как постмодернизм и массовая культура. Постмодернизм, согласно Эко, не столько явление, имеющее строго фиксированные хронологические рамки, а, скорее, определенное духовное состояние, особого рода игра, участие в которой возможно и в том случае, если участник не воспринимает постмодернистскую иронию, интерпретируя предложенный текст сугубо серьезно. Для массовой культуры характерны определенные предустановленные схемы, в противоположность модернистской практике, делающей установку на новаторство и новизну. По мнению Эко, высокая и массовая эстетики в постмодернизме сближаются.

Первый его роман Имя розы (1980) сразу попал в список бестселлеров и продержался там несколько лет. По признанию автора, он поначалу хотел написать детективную историю из современной жизни, но затем решил, что ему, как медиевисту, будет гораздо интереснее выстраивать детективный сюжет на фоне средневековых декораций. Действие романа разворачивается в бенедиктинском монастыре 14 в., где происходит ряд таинственных убийств, которые, как полагают, являются дьявольскими происками. Но францисканец Вильгельм Баскервильский, наставник юного Адсона из Мелька, от лица которого ведется повествование, путем логических умозаключений приходит к выводу, что если дьявол и причастен к убийствам, то лишь косвенно. Несмотря на то, что, в конце концов, многие логические загадки этим средневековым двойником Шерлока Холмса (о чем свидетельствует не только его логический метод, но и само именование) разгаданы, смысл череды убийств понят им неверно, а потому он не смог предотвратить ни одного из преступлений, свершившихся во время его пребывания в монастыре. У любого текста множество прочтений, как бы говорит романист, знак зависит от системы референтов. Впрочем, детективная составляющая – отнюдь не главная в этом квази-историческом романе, где среди прочих персонажей присутствуют и реальные личности. Для автора столь же важно противопоставление двух типов культур, которые символизируют фигуры Вильгельма Баскервильского и слепого монаха Хорхе Бургосского. Хорхе, наделенный необыкновенной памятью, ориентирован на традицию и неистово отстаивает тезис, согласно которому традиция дана изначально, а потому к ней нечего добавить, ее следует лишь кропотливо изучать, кстати, скрывая многие важные подробности от профанов, ибо они, по его мнению, слабы и могут поддаться искушению запретными знаниями. Вильгельм же своим образом мыслей и поведением отстаивает свободу интеллектуального выбора. Борьба вокруг считавшегося утерянным сочинения Аристотеля, посвященного комедии, второй части его Поэтики, сохранившегося в монастырской библиотеке, на самом деле и есть борьба разных моделей мира. Несмотря на трагическую развязку романа – пожар охватывает монастырь – борьба эта ничем не кончается, она и не может завершиться, пока существует этот мир. Ключевые символы романа – библиотека, рукопись, лабиринт – отсылают к творчеству аргентинского писателя Х.Л.Борхеса (1899–1984), чья фигура является не только одной из центральных для литературы 20 в., но и особо почитается Эко. Роман насыщен разнообразными сведениями по средневековой культуре, теологии и т.д., что не мешает автору наслаждаться интертекстуальной игрой, окрашенной яркой иронией. Книга была переведена на многие иностранные языки, удостоилась таких литературных премий, как итальянская премия Стрега (1981) и французская премии Медичи (1982).

Эко создал картинку и населил ее персонажами, набор которых произволен. Описывается то, что не может не произойти. Достаточно обустроить реальность, и она пойдет сама собой. В “Имени Розы” равномерно объединены схоластика и детективность. Имя героя Вильгельм фон Баскервиль. Но это не цитата, это просто фамилия, говорящая что-то тому, кто читал “Шерлока Холмса”. Она напомнит ситуацию с собакой. Совпадений и перекличек нет, но внесение имени в контекст подчеркивает эрудированному читателю стихию детективного повествования, созданную не только К. Дойлем, но и всеми после него.

К этому можно прибавить целый ряд черт, характерных для детективной и иронической литературы. Мы ждем подвоха, преступления - происходит убийство. В детективе по правилу: убийство + отсутствие чувств. Загадку расследует детектив. А здесь – она расследуется сама. Даже больше – детектив становится причиной пожара, и много улик уничтожено.

Подразумевается, что читатель воспринимает текст адекватно. Но каждый прочитывает текст по-своему. Читатель сам привносит в текст смысл значения, он осуществляет процесс декодирования, в соответствии со своей компетенцией, знанием мира.

Вся человеческая жизнь – игра. Мы притворяемся, что верим в реальность людей, они – сознание авторской фантазии. Задача писателя – заставить нас сыграть в эту игру, не задумываясь о том, что мы в нее играем. Теперь нет различия реальности и вымысла – все игра.

Много цитирования в этом романе, но оно воспринимается как оригинальный текст, т.к. мы не видим их. Постмодернизм толкает нас к тому, чтобы мы смотрели на жизнь новым взглядом, изменили свои стереотипы.

Феномен тоталитаризма не перестает приковывать к себе внимание исследователей. Он остается одним из центральных объектов изучения современной политической науки.

Тоталитаризм (от лат. totalis - весь, целый, полный; лат. totalitas - цельность, полнота - политический режим, который стремится к полному (тотальному) контролю государства над всеми сторонами жизни общества. В сравнительной политологии под тоталитарной моделью понимается теория о том, что фашизм, сталинизм и, возможно, ряд других систем являлись разновидностями одной системы - тоталитаризма.(http://ru.wikipedia.org/) Тоталитаризм как определенный политический режим, а в более широком смысле - специфический и экономический строй - феномен именно XX века. Но это не означает, что он появился недавно, тоталитарные идеи возникли уже в глубокой древности, по крайней мере, одновременно с гуманистическими и демократическими идеалами.

Впервые употребил его в 1925 году один из "отцов" фашизма Б.Муссолини на одном из собраний обозначив его как идеал для своей модели.

В научный оборот слово было введено западными политологами в 30-40-х годах. Они использовали его для обобщающей характеристики любого недемократического типа устройства: от национал-социализма до коммунизма. Теория тоталитаризма представлена такими фундаментальными трудами, как работы Ф.А.Хайека "Дорога к рабству", Х.Арендта "Истоки тоталитаризма", К.Фридриха и З.Бжезинского "Тоталитарная диктатура и автократия" и другими. За прошедшие десятилетия ими накоплен большой материал по этой проблематике; что касается советской и российской науки, то до недавнего времени сам этот термин в них отрицался и по понятным причинам возможности для анализа были резко ограничены.

Хотя первоначально это слово применялось для обозначения политических режимов, только этим оно не ограничивается. Правильнее рассматривать его, как своеобразный способ производства и организации всей общественной жизни, для которого характерны всеобъемлющий контроль со стороны власти над обществом и личностью, подчинение всей общественной системы коллективным целям и официальной идеологии.

Тоталитарные идеи находили свое частичное воплощение в практике деспотий Древнего Востока. Например, в Древнем Китае действовала целая школа так называемых легистов - сторонников сильного централизованного государства, неограниченной власти императора, опиравшейся на суровые законы, и тотального контроля над всеми сферами жизни.

В Древней Греции - родине демократии появились первые развёрнутые обоснования тоталитарного идеала, совершенного государства. К их числу относятся прежде всего работы Платона - одного из крупнейших мыслителей античности и одновременно идейного противника демократии, как "разрушительный", по его мнению, структуры. Всему мировоззрению Платона были присущи консерватизм, идеализация общинного коллективизма и патриархальной аристократии, и страх перед будущей неизвестностью, которую он связывал с демократией (отчасти он был прав, так как афинская городская демократия переживала в IV в. до н.э. глубокий кризис).

В особенности эти взгляды проявились в его последнем диалоге "Законы", где он наделяет свое совершенное государство такими по сути тоталитарными чертами: безусловное подчинение индивида государству - в его концепции синониму общества, государственная собственность на землю, дома и даже обобществление жён и детей, всеобщее насаждение единомыслия и коллективизма, жёсткая регламентация общественной и частной жизни, общеобязательная государственная религия, запрет на свободное общение с иностранцами, а для граждан до сорока лет - вообще запрет на выезд за пределы государства, очищение государства от неугодных путём смертной казни или изгнания.

Выше перечисленные идеи стали краеугольным камнем всего последующего развития теории и практики тоталитаризма. Фактически их продолжали и уточняли утопические коммунисты средних веков и нового времени: Т.Мор, Т.Кампанелла, Г.Бабёф, А.Сен-Симон, Ш.Фурье и др. В их воззрениях вообще ярко просматривается связь утопии - выдуманной, умозрительной конструкции жизни с насилием и подавлением личности, естественно, во имя высшего - коллектива, общего счастья и благосостояния. Идея эгалитаризма (уравнительности), низведение всего до некого одинакового, среднего уровня - центральное в утопическом сознании. Так, Г. Бабёф призывал "навсегда отнять у каждого надежду стать более богатым, более влиятельным, превосходящим своими знаниями кого-либо из сограждан. В плане общей структуры идеального общества они в основном следовали за Платоном, иногда внося поправки, еще более усиливавшие уравнительность.

Значительный вклад в развитие и обогащение тоталитарной мысли (возможно, помимо своей воли) внёс французский радикальный просветитель VIII в. Ж.-Ж.Руссо. Исходя из благородного желания осчастливить общество на началах разума, справедливости, равенства и свободы он предлагал такую организацию, которая в сущности не оставляла мест для реализации этих принципов и вела к тотальному огосударствлению (что в общем то и есть тоталитаризм).

Его концепция - это разновидность коллективистской демократии, при которой добровольно объединившиеся граждане создают совершенное государство для защиты своих интересов, причём именно благодаря государству, а не иначе, "из тупого и ограниченного животного" возникает разумное существо - человек. Из отдельных, несовершенных частей появляется "политическое тело", в котором личность, индивид полностью растворяется, поручая свои проблемы и интересы государству. Частный интерес имеет значение лишь постольку, поскольку он согласуется с общим государственным интересом. Лишь государство обладает абсолютным суверенитетом, в случае же неподчинения граждан оно имеет право принудить их силой и тем самым "сделать свободным", так как свобода проявляется в соответствии с общей волей.

В силу сказанного рационалистические идеи этого видного теоретика Просвещения нашли применение сначала в якобинском терроре во времена Французской революции, а затем легли в основу многих позднейших тоталитарных концепций. Они получили то или иное развитие в трудах Фихте, Гегеля, Маркса, Ницше, ряда других самых разных мыслителей XIX века. Но как система целостных взглядов и, главное, практика общественной жизни, тоталитаризм сложился в XX веке, на стадии наивысшего развития индустриального общества и государотвенно-монополистического капитализма, перед переходом его в постиндустриальную фазу. Именно тогда возник "социальный заказ" на подобные идеи и они воплотились в деятельности массовых движений от социалистических до националистических, особенно в их крайних формах - коммунизме и фашизме. Делались попытки обосновать неизбежность и общественную полезность тоталитаризма с ссылками на объективные законы общественного развития, теории социал-дарвинизма, классовой борьбы, планирования и т.д. Кроме того, различные тоталитарные школы враждовали между собой, пытались отделить себя от конкурентов и противопоставить себя им, преувеличивали свои кажущиеся непримиримость и противоречия (например, национал-социалисты и коммунисты), что до недавнего времени крайне запутывало теоретическую оценку проблемы, сужало возможности для анализа (запрет на критику коммунизма в бывших социалистических странах при разрешении таковой в отношении фашизма и других некоммунистических теорий).