Советские спортсмены,предатели-невозвращенцы. Великие невозвращенцы. Кто сбегал из-под "советского занавеса"

МОСКВА, 28 янв — РИА Новости. Выдающий танцор, балетмейстер, актер, фотограф, коллекционер искусства и владелец известного ресторана "Русский самовар" Михаил Барышников 28 января отмечает 70-летие. В 1974 году, во время гастролей труппы Большого театра в Канаде, он принял решение не возвращаться в СССР. Как и для многих "невозвращенцев", для него это решение было непростым. Но главным аргументом за стала свобода творчества. РИА Новости вспоминает советских артистов балета, которые остались на Западе.

Рудольф Нуреев

Свой знаменитый "прыжок в свободу" Рудольф Нуреев совершил во время парижских гастролей в 1961 году. Побег означал для него, как и для всех "невозвращенцев" не только полный разрыв с родственниками, но и заочный приговор — Нуреев был осужден по статье "Измена родине" и приговорен в СССР к семи годам заключения.

В своих интервью он часто говорил о том, что жизнь на Западе дала ему прежде всего творческую свободу. Известно, что Нуреев был человеком непростым, со вздорным характером. Но в чем ему действительно никто не мог отказать, так это в невероятной преданности профессии и какой-то сверхчеловеческой работоспособности.

Рудольф Нуреев прославился не только как выдающийся танцор, но и как реформатор балета: именно благодаря ему во второй половине ХХ века стал развиваться мужской танец. Творческое наследие Нуреева огромно: он создал множество редакций классических постановок, долгие годы танцевал с Марго Фонтейн, позже руководил балетной труппой Парижской оперы. Будучи тяжело больным, попробовал себя в качестве дирижера.

Наталья Макарова

В 1970 году солистка Кировского театра Наталья Макарова попросила политического убежища во время гастролей труппы в Великобритании. Через месяц состоялось ее первое выступление в новом статусе, а партнером по сцене стал Рудольф Нуреев.

Макарова танцевала в American Ballet Theatre (Американский театр балета, которым сейчас, кстати, руководит Алексей Ратманский), была приглашенной звездой лондонского Королевского балета, выступала с труппами крупнейших мировых театров. Для нее ставил спектакли один из лучших хореографов ХХ века Ролан Пети. Помимо Нуреева, она выходила на сцену и с другими соотечественниками, оставшимися позже на Западе, — Михаилом Барышниковым и Александром Годуновым.
В конце 1980-х, благодаря усилиям бывших коллег, Наталья Макарова вернулась на сцену Кировского балета, исполнив несколько фрагментов из постановки Джона Кранко "Онегин". Сейчас живет в США.

Михаил Барышников

Уроженец Риги, Михаил Барышников был выпускником Ленинградского хореографического училища (ныне Академия русского балета имени А. Я. Вагановой). Так же как и Нуреев, он окончил класс выдающегося преподавателя Александра Пушкина.

Оставшись в 1974 году на Западе во время гастролей Большого театра в Канаде, Барышников сразу же получил приглашение в одну из лучших трупп мира — American Ballet Theatre (ABT). Позже его пригласил к себе танцевать Джордж Баланчин, а в 1988 году Барышников вернулся в ABT уже художественным руководителем.

Как танцор, он славился своим невероятным прыжком. Известно, что его творческие поиски никогда не ограничивались классическим репертуаром: Барышников активно занимался современным балетом, пробовал себя в качестве драматического актера на сцене и в кино (в его послужном списке есть номинация на "Оскар" и участие в популярном сериале "Секс в большом городе").

Одноклассник Барышникова по Рижскому хореографическому училищу, артист Большого театра Александр Годунов остался в Америке во время гастролей в Нью-Йорке в 1979 году. Его супругу, балерину Людмилу Власову, которая также была в этой поездке, советские власти решили отправить обратно в Москву. События развивались драматично: американские представители самолет задержали, в итоге Власова вылетела на родину лишь три дня спустя. Воссоединиться пара так и не смогла, в 1982 году был оформлен их развод.

Высокого роста, статный блондин и прекрасный танцор, Годунов неизменно привлекал внимание публики, танцуя в Большом, был желанным партнером для многих солисток. Однако в Америке его сценическая карьера не сложилась. Получив первоначально приглашение в тот же American Ballet Theatre, где танцевал и Барышников, позже он не смог продлить контракт с труппой. Злые языки поговаривали, что бывший одноклассник Барышников видел в Годунове серьезного конкурента и, пользуясь своим влиянием, помешал его карьере.

В 1985 году Годунов прекратил танцевать и начал сниматься в кино, сыграв несколько ролей второго плана. В 1995-м скончался в возрасте 45 лет.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Невозвраще́нцы - название граждан СССР , а также подданных Российской империи или других государств, отказавшихся вернуться в страну из легальных заграничных поездок или командировок. Официальное название явления в СССР 1930-х годов: «Бегство во время пребывания за границей».

Невозвращенство является формой бегства, т.е. нелегальной эмиграции из страны с тоталитарным или «разрешительным» миграционным режимом. Наиболее характерно для таких стран, как СССР , КНР , КНДР , Республики Куба и других стран бывшего соцлагеря.

История

Одно из первых упоминаний в российской литературе XIX века о массовом невозвращении российских подданных содержится в мемуарах участника войны с наполеоновской Францией артиллерийского офицера А. М. Барановича.

После возвращения из европейского похода русская армия недосчиталась сорока тысяч нижних чинов, «о возвратe которых Государь Александр и просил короля Людовика XVIII », однако король просьбу императора исполнить не мог «за утайкою французами беглецов, и потому ни один не возвратился» .

Градоначальник Москвы генерал граф Ф. В. Ростопчин возмущенно писал своей жене:

...До какого падения дошла наша армия, если старик унтер-офицер и простой солдат остаются во Франции, а из конно-гвардейского полка в одну ночь дезертировало 60 человек с оружием в руках и лошадьми. Они уходят к фермерам, которые не только хорошо платят им, но еще отдают за них своих дочерей .

Сам Ф. В. Ростопчин с 1814 года и почти до конца своей жизни прожил в Париже. Своего друга, бывшего российского посла в Лондоне С. Р. Воронцова он просил помочь приобрести английское подданство:

...Сделайте же мне одолжение, устройте, чтобы я имел какой-либо знак английского уважения, шпагу, вазу с надписью, право гражданства .

Среди российской интеллигенции XIX века «первым интеллигентом-невозвращенцем» часто называется Владимир Сергеевич Печерин .

В СССР

Законодательно определение «невозвращенства» в СССР было сформулировано в 1929 году в связи с принятием Постановления ЦИК СССР «Об объявлении вне закона должностных лиц - граждан СССР за границей, перебежавших в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства и отказывающихся вернуться в Союз ССР» .

21 ноября 1929 года статья о невозвращенцах была внесена в уголовное законодательство СССР (Закон «Об объявлении вне закона должностных лиц – граждан Союза ССР за границей, перебежавших в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства и отказывающихся вернуться в Союз ССР» или так называемый «Закон о невозвращенцах») . Лица, совершившие это деяние или его попытку, обвинялись в государственной измене .

Лицо, отказавшееся вернуться, объявлялось вне закона. Признание лица вне закона согласно ст. 4 этого постановления производилось Верховным Судом СССР и влекло за собой конфискацию всего имущества осужденного и расстрел через 24 часа.

Этот закон имел обратную силу (ст. 6) - то есть распространялся и на всех тех должностных лиц - граждан СССР , кто не вернулся в СССР из-за границы ещё до принятия закона.

…численность невозвращенцев увеличилась более чем вдвое и составила, согласно справке, препровожденной 5 июня 1930 г. в ЦКК старшим уполномоченным ИНО ОГПУ Х. Я. Рейфом , 277 человек, из которых 34 являлись коммунистами. Причем, если в 1921 г. было зарегистрировано всего 3 невозвращенца (в том числе 1 коммунист), в 1922 г. - 5 (2), в 1923 г.- 3 (1) и в 1924 г.- 2 (0)…

До 1960 г. измена Родине составляла содержание статьи 58-1а Особенной части Уголовного кодекса РСФСР, введённой в действие постановлением ЦИК СССР 8 июня 1934 г.:

«Измена Родине, то есть действия, совершённые гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелёт за границу, караются высшей мерой уголовного наказания - расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах - лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией всего имущества» Понятие Родины здесь синонимично государству, так как за «измену Родине» были осуждены (в частности, при Сталине) многие люди, родившиеся вне Российской империи либо СССР в тогдашних границах.

В Уголовном кодексе РСФСР от 1960 г. , «Измена Родине» выделена в отдельную 64-ю статью:

«Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершённое гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР: переход на сторону врага, шпионаж , выдача государственной или военной тайны иностранному государству, бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы в СССР, оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а равно заговор с целью захвата власти, - наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки или смертной казнью с конфискацией имущества»

Некоторые известные невозвращенцы

В культуре

Фильм «Москва на Гудзоне ».
Фильм «Рейс 222 ». Сюжет фильма основан на подлинной истории артистов балета Александра Годунова и Людмилы Власовой .

См. также

Список лётчиков-перебежчиков из стран советского блока

Напишите отзыв о статье "Невозвращенцы"

Литература

Владимир Генис. Неверные слуги режима: Первые советские невозвращенцы (1920-1933). Опыт документального исследования. (в 2-х книгах). - Кн. 1. «Бежал и перешёл в лагерь буржуазии» (1920-1929). М., 2009. 704 c. ISBN 978-5-8107-0238-2 // Кн. 2. "Третья эмиграция" (1929-1933). М., 2012. 815 с. ISBN 978-5-98585-084-0

Ссылки

// Радио «Свобода» , 9.09.2012
- В. Генис в программе "Мифы и репутации" с И. Толстым на Радио «Свобода»
(англ.)

Примечания

Отрывок, характеризующий Невозвращенцы

В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l"or de l"Angleterre a transportee, des extremites de l"univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l"armee d"Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.

Рудольф Нуреев

Наталья Макарова

Михаил Барышников

Невозвращенцы

Знаменитые фигуристы, первые советские олимпийские чемпионы в фигурном катании Людмила Белоусова и Олег Протопопов; резидент КГБ в Лондоне Олег Гордиевский; офицер Главного разведывательного управления при Генштабе Советской Армии Владимир Резун, он же Виктор Суворов, автор бестселлеров «Аквариум» и «Ледокол»; знаменитый генетик Николай Тимофеев-Ресовский; заместитель Генерального секретаря ООН, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР Аркадий Шевченко; кинорежиссёр Андрей Тарковский; шахматист, претендент на шахматную корону Виктор Корчной; артисты балета Рудольф Нуреев и Александр Годунов; дочь Сталина Светлана Аллилуева. А кроме них, ещё тысячи других, имена которых мало кому известны. Всех этих разных по профессии, социальному статусу и образу жизни людей объединяет одно - в какой-то момент своей жизни они решили круто изменить свою судьбу и покинули «самую лучшую в мире страну», променяв её на «загнивающий Запад».

Говорят, что слово «невозвращенец» впервые возникло в лексиконе офицеров третьего управления КГБ и означало человека, который либо не возвращался домой из поездки за границу, либо тем или иным способом пересекал государственную границу и оставался на Западе. Поначалу это слово носило некий саркастический и насмешливый характер, мол, бегите, если сможете, а если и сможете, то мы вас всё равно достанем. Просматривалось даже некое звуковое сходство: «невозвращенец» - «извращенец». В сталинские времена «невозвращенцев» было, в общем-то, немного - просто потому, что за границу выезжало очень ограниченное число советских граждан. Однако со временем спецслужбам стало не до смеха - «железный занавес» хоть и оставался плотным, но всё-таки понемногу приоткрывался. Чем больше наших соотечественников отправлялись за рубеж, тем больше становилось «невозвращенцев». Бегство стало повальным. Вообще, слово «побег» применительно к людям, которые просто хотели уехать из страны, - продукт извращённой советской идеологии, но в те времена в ходу было именно это выражение, так что и нам придётся пользоваться этим термином.

В западной прессе после каждого такого случая появлялись стандартные заголовки: «Он (или она, или, если побег был коллективным, они) выбрал свободу!». В советских газетах печатались такие же стандартные небольшие заметки, в которых примерно половину текста составляли выражения вроде «изменник Родины», «предатель», «отщепенец», «прихвостень Запада» и прочие «эпитеты» подобного рода.

Наиболее болезненно воспринимались побеги крупных учёных, связанных с военной промышленностью, и разведчиков. Первые выдавали важные оборонные секреты, вторые направо и налево сдавали агентурную сеть и завербованных советской разведкой иностранных граждан. И всё-таки к этому были в определённом смысле готовы. Учёные и разведчики были хорошо знакомы с западным образом жизни, могли сравнить действительность «там» и «здесь».

Бежали из страны по-разному. Проще было тем, кому удавалось легально попасть за границу социалистического мира. Главное - оторваться от соглядатаев из «органов» и любым способом сдаться властям страны, не являвшейся союзником СССР. Практически всегда беглецу предоставлялось политическое убежище, гражданство и защита от преследования со стороны «бывшей» родины. Труднее было тем, для кого заграница была недоступна. В этом случае риск был гораздо больше. Но это не останавливало, советские граждане проявляли чудеса изобретательности, чтобы вырваться из страны. Бежали в Турцию, переплывая на самодельных плотах и надувных матрасах Чёрное море. Бежали в Финляндию, неделями прячась в карельских лесах. В общем, кто как мог, способ бегства зависел от выдумки и смелости беглеца.

В рамках одной небольшой статьи рассказать обо всех «невозвращенцах», хотя бы о тех, чьи имена знала вся страна, не представляется возможным - слишком уж много их было. Потому мы остановимся на одном из самых громких и резонансных побегов из-за «железного занавеса», произошедшем во второй половине 70-х годов прошлого века.

Это был один из немногих случаев в советской истории, когда высшее партийное и военное руководство находилось в полной растерянности, настолько неожиданным был и сам этот побег, и обстоятельства, его сопровождавшие. И совершил его человек, до тех пор никому не известный и в масштабах страны малозначительный…

Днём в понедельник 6 сентября 1976 года звено истребителей-перехватчиков МиГ-25 513-й лётной эскадрильи, базировавшейся на авиабазе «Чугуевка» в 200 километрах от Владивостока, поднялось в воздух для выполнения плановых тренировочных полётов. Условия были просто идеальными - прекрасная погода, нулевая облачность и отличная видимость. Звено МиГ-25 шло параллельно океанскому побережью, когда неожиданно самолёт с номером «31» на борту резко набрал высоту, а затем так же стремительно начал снижаться. Руководитель полётов и командир звена пытались связаться с пилотом, однако ответа не последовало. В 12 часов 45 минут МиГ-25 исчез с экранов радаров службы наземного слежения…

Незамедлительно были начаты поиски пропавшего самолёта и его пилота. Никаких признаков падения истребителя в океан, вроде керосинового пятна или обломков на поверхности воды, обнаружено не было, однако на базе никто не сомневался - самолёт по неизвестной причине рухнул в океан, а лётчик, не успев катапультироваться, погиб. Вечером сослуживцы по старой лётной традиции помянули погибшего товарища…

В 13 часов 11 минут в частях японских ПВО была объявлена тревога, сразу четыре радиолокационные станции (РЛС), расположенные на острове Хоккайдо, обнаружили в 200 километрах от побережья неизвестную воздушную цель, летевшую на высоте 6700 метров со скоростью около 800 км/ч. В 13:18 с авиабазы «Читозе» на перехват вылетели два перехватчика F-4J «Фантом», однако вскоре цель исчезла с радаров, и истребители вернулись на базу. В 13:52 неизвестный самолёт был обнаружен в районе аэропорта гражданской авиации Хакодате.

Наверное, любой кинорежиссёр дорого заплатил бы за то, чтобы в тот момент вместе со своей съёмочной группой оказаться в районе аэродрома Хакодате. Без всяких дублей и репетиций получился бы лихо закрученный боевик с захватывающими дух документальными кадрами. МиГ-25 на высоте 300 метров с рёвом пронёсся над взлётной полосой. Лётчик явно намеревался садиться, однако в этот момент на взлёт пошёл Боинг-727 компании «Ниппон эйруэйз». Самолёты едва не столкнулись. «МиГ» сделал ещё два захода и наконец в 13:57 коснулся земли. Лётчик выпустил закрылки и тормозной парашют, однако длины взлётно-посадочной полосы не хватило, и истребитель выскочил на грунт. Пропахав 250 метров по земле, МиГ-25 снёс две антенны и остановился…

Служащие аэропорта бросились к самолёту. В этот момент из кабины выбрался лётчик, который выстрелил несколько раз в воздух, отгоняя любопытных, а затем потребовал немедленно накрыть его машину брезентом. Аэродром Хакодате на несколько часов был закрыт для полётов. Вскоре прибыла японская полиция, и лётчик был переправлен в ближайший полицейский участок.

На допросе пилот сообщил о том, что его зовут Виктор Иванович Беленко и что он является старшим лейтенантом ВВС СССР. Сначала пилот мотивировал свои действия тем, что он сбился с курса и из-за нехватки топлива (как показал осмотр МиГ-25, топлива в его баках оставалось всего на 30 секунд полёта) совершил вынужденную посадку в Хакодате. Однако затем Виктор Беленко попросил политического убежища в Японии. Вскоре информационные агентства разнесли по миру сенсационную новость: «Советский лётчик угнал сверхсекретный истребитель в Японию».

Ситуация была настолько неординарной, что японские власти долгое время пребывали в растерянности и не знали, что делать с самолётом и его пилотом. Помимо прочего, японцы были озабочены охраной истребителя от назойливого любопытства незваных гостей. Советские самолёты косяками ходили на границе воздушного пространства Японии в районе острова Хоккайдо, вечером и ночью с 6 на 7 сентября японские истребители около 140 раз (!) вылетали на перехват воздушных целей. Неспокойно было и на земле. Возле ограды аэродрома собралась большая толпа любопытных, среди них были и люди, у которых «любопытство» является профессиональной обязанностью, - сотрудники ЦРУ, КГБ и разведок других стран.

В СССР по старой советской традиции попытались поначалу скрыть сам факт бегства Беленко. Однако западные «голоса» работали «на полную катушку», и вскоре о факте угона знало едва ли не всё население Советского Союза. В официальном заявлении советского правительства говорилось, что посадка МиГ-25 была вынужденной, и выражалось требование к японским властям немедленно вернуть самолёт и лётчика. Отношения между СССР и Японией были более чем натянутыми, после окончания Второй мировой войны страны так и не подписали мирного договора и формально находились в состоянии войны. Но идти на открытую ссору с северным соседом японцы не хотели. Япония оказалась, как говорится, между молотом и наковальней: с другой стороны всей своей мощью давил главный союзник - США.

Здесь мы сделаем отступление и перенесёмся в 60-е годы. В это время в США началась разработка суперсовременного стратегического бомбардировщика «Стратофортресс», который должен был летать на высоте и скорости, недоступной советским истребителям. В СССР об этом проекте знали, ответом на него и стал МиГ-25. Американцы в конце концов от проекта «Стратофортресс» отказались, однако в СССР МиГ-25 продолжали выпускать в больших количествах. Это действительно был лучший истребитель своего времени, правда, в западной печати его возможности, мягко говоря, были несколько преувеличены. Считалось, что МиГ-25 - это самолёт, сделанный в основном из титана, обладающий скоростью в три раза превышающей скорость звука, и дальностью полёта, недоступной для других истребителей, оборудованный уникальным радаром, позволяющим обнаруживать самолёты врага задолго до того, как это сделает противник, и мощнейшим вооружением. Понятно, что американцы пытались заполучить любую информацию о МиГ-25, однако ничем, кроме каких-то общих сведений, не располагали. И вдруг такая удача: в Японии садится МиГ-25 в полном боевом оснащении, с секретными кодами опознавания «свой - чужой» и опытнейшим пилотом-инструктором. Такого шанса американцы упустить просто не могли…

Чтобы соблюсти юридические приличия и при этом не отдавать Советскому Союзу Беленко и МиГ-25, японцы завели на пилота уголовное дело, инкриминируя ему «незаконное пересечение государственной границы». В этом случае, заявляли японцы, лётчик не может быть отпущен до окончания расследования, так же как и самолёт, который является вещественным доказательством. И СССР, и США обратились к японскому правительству с просьбой о совместном расследовании дела, но обе просьбы были отклонены. Однако японцы не исключили возможности привлечения к следствию иностранных «экспертов». Понятно, из какой страны были эти эксперты и что они хотели обнаружить.

Разобранный на части МиГ-25 был переправлен под усиленной охраной (транспортный самолёт, перевозивший «МиГ», сопровождали, ни много ни мало, 14 истребителей) на военно-воздушную базу Хакари. Это, а особенно участие в осмотре «МиГа» американских специалистов вызвало гнев советского правительства. 22 сентября МИД Японии получил от советского посла ноту протеста, в которой указывалось на недопустимость подобных действий, и в том случае если позиция Японии останется неизменной, отношения между двумя странами могут резко ухудшиться. И премьер-министр Японии Такео Мики вынужден был пообещать, что МиГ-25 будет возвращён в СССР. Дипломатическая перепалка продолжалась ещё около месяца, стороны выдвигали друг другу взаимные претензии, пока наконец в ночь с 11 на 12 января контейнеры с частями МиГ-25 не были переправлены в порт Хитачи на стоявший там советский теплоход.

Кто же на самом деле Виктор Иванович Беленко, и как расценивать его поступок? Предатель, продавший Родину за пригоршню долларов, или же смелый и решительный человек, который единственно возможным в его ситуации способом сумел вырваться из-за «железного занавеса»? В самом ли деле его действия серьёзно подорвали обороноспособность страны и нанесли огромный материальный ущерб народу, который его вырастил и воспитал, или же он всего лишь красиво и изящно, но очень больно «щёлкнул по носу» коммунистический режим? Даже те коллеги-лётчики, для кого Беленко однозначно является предателем, отдавали должное тому, как он мастерски сумел преодолеть систему ПВО как СССР, так и Японии. Мы не будем выносить какие-либо оценки, пусть читатель сам решает самостоятельно, какая точка зрения ему ближе.

Сам Виктор Беленко никогда не жалел о своём поступке. Естественно, что возвращаться в СССР он не собирался и через несколько дней после побега был переправлен в США, где получил статус политического беженца. В начале 80-х годов советские газеты сообщили, что Виктор Беленко погиб в автокатастрофе, однако сам «погибший» опроверг слишком преувеличенные слухи о своей смерти. Некоторое время бывший старший лейтенант ВВС СССР преподавал в одной из военно-воздушных академий, вместе с писателем Джоном Барроном написал книгу «Пилот МиГа», разбогател, стал успешным предпринимателем.

Каковы же были мотивы и причины побега советского лётчика? До определённого момента парень из простой рабочей семьи, родившийся в 1947 году в Нальчике, верил в идеалы социалистического строя и считал, что ему очень повезло в жизни: ведь он родился в Советском Союзе. Семья Беленко переехала на Алтай, где Виктор окончил школу с золотой медалью. Два года Беленко проучился в медицинском институте, но учёбу в этом вузе так и не закончил, а затем поступил в Армавирское высшее военное авиационное училище лётчиков ПВО. Во время учёбы в Армавире Виктор женился, у него родился сын. Училище Беленко закончил с отличием, затем служил в частях в Ростовской области и Ставропольском крае. Зарекомендовал себя как отличный пилот, через несколько лет службы был переведён на должность пилота-инструктора. В общем - идеальный советский лётчик, с прекрасными характеристиками, без единого тёмного пятна в биографии.

И всё-таки Беленко сбежал. Сразу после побега его желание остаться в США в СССР пытались объяснить воздействием каких-то психотропных средств, которыми якобы накачали пилота, затем появилась версия, что Беленко был завербован ЦРУ. Никакого документального подтверждения эти версии не получили. Сам Виктор Иванович в своих воспоминаниях объясняет свой поступок «несоответствием своего мировоззрения и политической системы СССР». Возможно, это и так. Незадолго до побега в биографии Виктора Беленко произошёл эпизод, который мог спровоцировать лётчика на отчаянный шаг. В училище, где работал Беленко, процветало воровство и пьянство, казённый спирт, предназначенный для обслуживания самолётов, лился рекой. Беленко выступил на собрании с критикой. Вместо того чтобы разобраться в ситуации, начальник училища Голодников направил лётчика на осмотр в психиатрическую больницу. После обследования, которое не выявило никаких отклонений в психическом состоянии офицера, Беленко вернулся в часть. Начальник училища всячески пытался выжить неугодного подчинённого, чуть ли не каждый день отправляя его в наряд. В конце концов Виктор Беленко был «сослан» на Дальний Восток. В какой-то момент он понял, что бороться с Системой невозможно, и направил свой «МиГ» на Японию…

Можно, конечно, обвинять Виктора Беленко и других «невозвращенцев» в предательстве, мол, Родину нужно любить не благодаря, а вопреки. И всё-таки… Как говорят на Востоке: «Сколько ни говори „халва“, во рту слаще не станет». Перефразируя эту пословицу по отношению к «невозвращенцам», можно сказать: «Сколько ни говори, как хорошо в стране советской жить, лучше жить в ней не станет». Рискуя жизнью и свободой, из хорошей страны, где человек чувствует себя Человеком, бежать никто не будет…

Термин «невозвращенец» появился в Советском Союзе с легкой руки одного из офицеров Госбезопасности и вошел в обиход, как саркастическое клеймо для людей, навсегда покинувших страну расцвета социализма ради жизни в загнивающем капитализме. В те времена это слово было сродни анафеме, причём гонениям подвергались и родственники «невозвращенцев», оставшиеся в счастливом социалистическом социуме. Причины, подтолкнувшие людей прорываться за «железный занавес» были разными, и судьбы у них тоже складывались по-разному.

ВИКТОР БЕЛЕНКО

Это имя вряд ли известно сегодня многим. Он был советским летчиком, офицером, добросовестно относившимся к своим воинским обязанностям. Сослуживцы вспоминают о нем добрым словом, как о человеке, не терпевшим несправедливости. Однажды, когда в своем полку он выступил на собрании с критикой условий, в которых проживали семьи офицеров, на него началось гонение начальства. Замполит пригрозил исключением из партии.

Бороться с системой - это биться головой о стену. И когда противостояние достигло точки кипения, нервы Виктора не выдержали. Во время очередных полетов его борт пропал с экранов слежения. Преодолев противовоздушную оборону двух стран, 6 сентября 1976 года Беленко приземлился в японском аэропорту, вышел из МИГ-25 с поднятыми руками и вскоре был переправлен в США, получив статус политического беженца.

Запад прославлял советского пилота - аса, который рискуя жизнью преодолел железный занавес. А для соотечественников он навсегда остался невозвращенцем и предателем.

ВИКТОР СУВОРОВ

Владимир Резун (литературный псевдоним - Виктор Суворов) в советские времена окончил военную дипломатическую Академию в Москве и служил офицером ГРУ. Летом 1978 года он вместе со своей семьей пропал из квартиры в Женеве. Нарушив присягу, он сдался британской разведке. Как позже читатель узнал из его книг, это случилось потому, что на него хотели списать провал швейцарской резидентуры. Бывший советский разведчик военным трибуналом был заочно приговорен к смертной казни.

В настоящее время Виктор Суворов является гражданином Великобритании, Почётным членом Международного Союза литераторов. Его книги «Аквариум», «Ледокол», «Выбор» и многие другие переведены на двадцать языков мира и пользуются огромной популярностью.

В наши дни Суворов преподает в британской военной академии.

БЕЛОУСОВА и ПРОТОПОПОВ

Эта легендарная пара фигуристов пришла в «высокий спорт» в довольно зрелом возрасте. Они сразу покорили зрителя своим артистизмом и синхронностью. Не только на льду, но и в жизни Людмила и Олег показали себя как единое целое, пройдя моменты славы и гонения.

К своей вершине они шли медленно, но уверенно. Хореографами и тренерами они были себе сами. Сначала выиграли чемпионат Союза, затем - Европы. А вскоре произвели настоящий фурор на Олимпиаде в Инсбруке в 1964 году, а затем, в 1968-ом на Чемпионате Мира, где, под ликующее одобрение зрителей, арбитры единогласно выставили им 6,0.

На смену звездной паре приходила молодежь, и Белоусову с Протопоповым начали откровенно вытеснять с ледовой арены, намеренно занижая баллы. Но пара была полна сил и творческих планов, которым на родине уже не суждено было свершиться.

Во время очередного европейского турне звезды приняли решение в Союз не возвращаться. Они остались в Швейцарии, где продолжали заниматься любимым делом, хотя гражданства не получали еще долгое время. Но говорят, что твое место там, где тебе свободно дышится, а не там, где указывает штамп в паспорте.

АНДРЕЙ ТАРКОВСКИЙ

Его называют одним из самых талантливых сценаристов и режиссеров всех времен и народов. Многие коллеги Тарковского откровенно преклоняются перед его талантом, считая его своим учителем. Даже великий Бергман сказал, что Андрей Тарковский создал особый киноязык, в котором жизнь - это зеркало. Так называется и одна из его самых популярных лент. «Зеркало», «Сталкер», «Солярис» и многие другие шедевры кино, созданные гениальным советским режиссером, до сих пор не сходят с экранов во всех уголках мира.

В 1980-ом Тарковский отправился в Италию, где начал работу над очередным фильмом. Оттуда он послал запрос в Союз, чтобы его семье разрешили выехать к нему на время съемок сроком на три года, после чего он обязуется вернуться на родину. ЦК КПСС отказал режиссеру в этой просьбе. А летом 1984-го Андрей заявил о своем невозвращении в СССР.

Советского гражданства Тарковского не лишили, но наложили запрет на показ его фильмов в стране и упоминании имени изгнанника в прессе.

Свой последний фильм мэтр кино снял в Швеции, а вскоре умер от рака легких. В это же время в Союзе сняли запрет на демонстрацию его фильмов. Ленинской премии Андрей Тарковский был удостоен уже посмертно.

РУДОЛЬФ НУРИЕВ

Один из самых известных солистов мирового балета, Нуриев в 1961 году, во время гастролей в Париже, попросил политического убежища, но французские власти ему в этом отказали. Рудольф отправился в Копенгаген, где успешно танцевал в Королевском театре. Кроме того, его гомосексуальные наклонности в этой стране не подвергались осуждению.

Затем артист переехал в Лондон и на пятнадцать долгих лет стал звездой английского балета и кумиром британских поклонников Терпсихоры. Вскоре он получил гражданство Австрии, и его популярность достигла пика: Нуриев давал ежегодно до трехсот выступлений.

В 80-е годы Рудольф возглавлял балетную труппу театра в Париже, где активно продвигал молодых и симпатичных артистов.

В СССР танцовщику разрешили въезд только на трое суток, чтобы присутствовать на похоронах матери, ограничив при этом круг общения и передвижения. Десять последних лет Нуриев прожил с вирусом ВИЧ-инфекции в крови, скончался от осложнений неизлечимого недуга, и был похоронен на русском кладбище во Франции.

АЛИСА РОЗЕНБАУМ

Айн Рэнд, урожденная Алиса Розенбаум, мало известна в России. Талантливая писательница большую часть своей жизни прожила в США, хотя годы детства и юности она провела в Санкт-Петербурге.

Революция 1917-го отняла у семьи Розенбаум практически все. А позже сама Алиса потеряла любимого человека в сталинских застенках и родителей во время блокады Ленинграда.

Еще в начале 1926-го Алиса отправилась учиться в Штаты, где и осталась жить постоянно. Сначала она работала статисткой на Фабрике Грез, а затем, выйдя замуж за актера, получила американское гражданство и серьезно занялась творчеством. Уже под псевдонимом Айн Рэнд она создавала сценарии, повести и романы.

Хотя ее творчество и пытались приписать к определенному политическому течению, Айн говорила, что политикой не интересуется, потому что это дешевый способ стать популярной. Может быть, поэтому объем продаж ее книг в десятки раз превзошел продажи работ известных творцов истории, таких, например, как Карл Маркс.

АЛЕКСАНДР АЛЕХИН

Известный шахматист, чемпион мира, Алехин уехал во Францию на постоянное место жительства еще 1921 году. Он был первым, кто отвоевал звание мирового чемпиона у непобедимого Капабланки в 1927-ом.

За всю свою карьеру шахматиста Алехин лишь однажды проиграл своему сопернику, но вскоре взял реванш над Максом Эйве, и до конца жизни оставался чемпионом мира.

В годы войны он принял участие в турнирах в нацистской Германии, чтобы хоть как-то прокормить семью. Позже шахматисты собирались объявить Александру бойкот, обвиняя его в публикации антисемитских статей. Когда-то «побитый» им Эйве даже предлагал лишить Алехина заслуженных званий. Но корыстным планам Макса было не суждено сбыться.

В марте 1946-го, накануне матча с Ботвинником, Алехин был обнаружен мертвым. Он сидел в кресле перед шахматной доской с расставленными фигурами. До сих пор не установлено, спецслужбы какой страны организовали его асфиксию.

Покинул Родину в своё время и Федор Шаляпин, о романе которого Иолой Торнаги говорили - любовь с итальянским акцентом .