Как в старину рубили пазы. Премудрости, тайны и секреты русской избы. Итак, маленькие премудрости, тайны и секреты русской избы

Главным, и часто единственным орудием древнерусского зодчего был топор. Пилы, хотя и известны с X века, но применялись исключительно в столярном деле для внутренних работ. Дело в том, что пила при работе рвет древесные волокна, оставляя их открытыми для воды.

Топор же, сминая волокна, как бы запечатывает торцы бревен. Недаром, до сих пор говорят: "срубить избу". И, хорошо нам сейчас знакомые, гвозди старались не использовать, для строительства деревянных домов применяли деревянные костыли.

Сруб

Основу деревянной постройки на Руси составлял "сруб". Это скрепленные ("связанные") между собой в четырехугольник бревна. Каждый ряд бревен почтительно называли "венцом". Первый, нижний венец часто ставили на каменное основание - "ряж", который складывали из мощных валунов. Так и теплее, и гниет меньше.

По типу скрепления бревен между собой различались и виды срубов. Для хозяйственных построек применялся сруб "в режь" (редко положенные). Бревна здесь укладывались не плотно, а по парам друг на друга, и часто не скреплялись вовсе. При скреплении бревен "в лапу" концы их, прихотливо вытесанные и действительно напоминающие лапы, не выходили за пределы стены снаружи. Венцы здесь уже плотно прилегали друг к другу, но в углах могло все же задувать зимой.

Самым надежным, теплым, считалось скрепление бревен "в обло", при котором концы бревен немного выходили за пределы стены. Такое странное сегодня название происходит от слова "оболонь" ("облонь"), означающего наружные слои дерева (ср. "облекать, обволакивать, оболочка"). Еще в начале XX в. говорили: "рубить избу в оболонь", если хотели подчеркнуть, что внутри избы бревна стен не стесываются. Однако, чаще снаружи бревна оставались круглыми, тогда как внутри избы обтесывались до плоскости - "выскабливались в лас" (ласом называли гладкую полосу). Теперь же термин "обло" относят более к выступающим из стены наружу концам бревен, которые остаются круглыми, с облом.

Сами ряды бревен (венцы) связывались между собой при помощи внутренних шипов. Между венцами в срубе прокладывали мох и после окончательной сборки сруба конопатили льняной паклей щели. Тем же мхом часто закладывали и чердаки для сохранения тепла зимой.

В плане срубы делали в виде четырехугольника "четверик", либо в виде восьмиугольника "восьмерик". Из нескольких рядом стоящих четвериков составлялись, в основном, избы, а восьмерики использовались для строительства деревянных церквей (ведь восьмерик позволяет увеличить площадь помещения почти в шесть раз, не изменяя длину бревен). Часто, ставя друг на друга четверики и восьмерики, складывал древнерусский зодчий пирамидальное строение церкви или богатые хоромы.

Простой крытый прямоугольный деревянный сруб без всяких пристроек назывался "клетью". "Клеть клетью, поветь поветью", - говорили в старину, стремясь подчеркнуть надежность сруба по сравнению с открытым навесом - поветью. Обычно сруб ставился на "подклете"- нижнем вспомогательном этаже, который использовали для хранения запасов и хозяйственного инвентаря. А верхние венцы сруба расширялись кверху, образуя карниз -"повал". Это интересное слово, происходящее от глагола "повалиться", часто использовалось на Руси. Так, например, "повалушей" называли верхние холодные общие спальни в доме или хоромах, куда вся семья уходила летом спать (повалиться) из натопленной избы.

Двери в клети делали как можно ниже, а окна располагали повыше. Так тепло меньше уходило из избы.

И дом, и храм строили одинаково - и то, и другое - дом (человека и бога). Поэтому самой простой и древней формой деревянного храма, как и дома, была "клетская". Так строились церкви и часовни. Это два или три сруба, соединенные друг с другом с запада на восток. В церкви полагалось три сруба (трапезная, храм и алтарный прируб), в часовне - два (трапезная и храм). Над простой двухскатной кровлей ставили скромную главку. Маленькие часовни во множестве ставились в удаленных деревнях, на перепутье, над большими каменными крестами, над родниками. Священник в часовне не положен, алтаря здесь не делали. А службы отправляли сами крестьяне, сами крестили и отпевали. Такие неприхотливые службы, проходившие как и у первых христиан с пением коротких молитв в первом, третьем, шестом и девятом часу после восхода солнца, назывались на Руси "часами". Отсюда и само сооружение получило свое название. На такие часовни и государство и церковь смотрели пренебрежительно. Потому и могли строители здесь дать волю своей фантазии. Потому и поражают сегодня современного горожанина эти скромные часовенки своей крайней простотой, изысканностью и особой атмосферой русского уединения.

Кровля

Кровлю над срубом устраивали в древности безгвоздевую - "самцовую". Для этого завершения двух торцовых стен делали из уменьшающихся обрубков бревен, которые и называли "самцами". На них ступеньками клали длинные продольные жерди - "дольники", "слеги" (ср. "слечь, лечь"). Иногда, правда, самцами называли и концы слег, врубленные в стены. Так или иначе, но вся кровля получила от них свое название.

Сверху вниз поперек в слеги врезали тонкие стволы дерева, срубленные с одним из ответвлений корня. Такие стволы с корнями называли "курицами" (видимо за сходство оставленного корня с куриной лапой). Эти ответвления корней, направленные вверх, поддерживали выдолбленное бревно - "поток". В него собиралась, стекавшая с крыши, вода. И уже сверху на курицы и слеги укладывали широкие доски крыши, упирающиеся нижними краями в выдолбленный паз потока. Особенно тщательно перекрывали от дождя верхний стык досок - "конек" ("князек"). Под ним укладывали толстую "коньковую слегу", а сверху стык досок, словно шапкой, прикрывали выдолбленным снизу бревном - "шеломом" или "черепом". Впрочем, чаще бревно это называли "охлупнем" - то, что охватывает.

Чем только не крыли крышу деревянных изб на Руси! То солому увязывали в снопы (пучки) и укладывали вдоль ската крыши, прижимая жердями; то щепили осиновые поленья на дощечки (дранку) и ими, словно чешуею, укрывали избу в несколько слоев. А в глубокой древности даже дерном крыли, переворачивая его корнями вверх и подстилая бересту.

Самым же дорогим покрытием считался "тес" (доски). Само слово "тес" хорошо отражает процесс его изготовления. Ровное, без сучков бревно в нескольких местах надкалывалось вдоль и в щели забивались клинья. Расколотое таким образом бревно еще несколько раз кололось вдоль. Неровности получившихся широких досок подтесывались специальным топором с очень широким лезвием.

Покрывали крышу обычно в два слоя - "подтесок" и "красный тес". Нижний слой теса на кровле называли еще подскальником, так как часто он покрывался для герметичности "скалой" (берестой, которую скалывали с берез). Иногда устраивали крышу с изломом. Тогда нижнюю, более пологую часть называли "полицей" (от старого слова "пола" - половина).

Весь фронтон избы важно именовали "челом" и обильно украшали магической оберегающей резьбой. Наружные концы подкровельных слег закрывали от дождя длинными досками - "причелинами". А верхний стык причелин прикрывали узорной свисающей доской - "полотенцем".

Кровля - самая важная часть деревянной постройки. "Была бы крыша над головой", - говорят до сих пор в народе. Потому и стал со временем символом любого храма, дома и даже хозяйственного сооружения его "верх". "Верхом" в древности называли любое завершение. Эти верхи в зависимости от богатства постройки могли быть самыми разнообразными. Наиболее простым был "клетский" с "Шатровым" верхом в виде высокой восьмигранной пирамиды украшались обычно храмы. Затейливым был "кубоватый верх", напоминающий массивную четырехгранную луковицу. Таким верхом украшались терема. Довольно сложной в работе была "бочка" - двускатное покрытие с плавными криволинейными очертаниями, завершающаяся острым гребнем. А ведь делали еще и "крещатую бочку" - две пересекающиеся простые бочки. Шатровые церкви, кубоватые, ярусные, многоглавые - все это названо по завершению храма, по его верху.

Однако, более всего любили шатер. Когда в писцовых книгах указывалось, что церковь "деревянна сверху", то это означало, что она шатровая. Даже после никоновского запрета на шатры в 1656 году, как на бесовство и язычество в архитектуре, в Северном крае их все равно продолжали строить. И лишь в четырех углах у основания шатра возникли небольшие бочки с главками. Такой прием получил название шатра на крещатой бочке.

Особо трудные времена наступили для деревянного шатра в середине XIX в., когда правительство и правительствующий Синод взялись за искоренение раскольничества. Северная "раскольничья" архитектура тогда тоже попала в опалу. И все же, несмотря на все гонения, типичной для древнерусского деревянного храма остается форма "четверик-восьмерик-шатер". Встречаются и восьмерики "от пошвы" (от земли) без четверика, особенно в колокольнях. Но это уже вариации основного типа.

Традиции народа древней Руси в первую очередь связаны с домом, с тем, как строились отношения в семье, как велось хозяйство, с обычаями, обрядами и праздниками. Строительство дома - акт творения, созидания. А плотники на Руси уподоблялись творцам, считались причастными к сакральной сфере и наделенными сверхъестественной силой и особым знанием о внешнем мире. Чтобы узаконить новую модель мира, мира, преобразованного совершившимся творением, строительство сопровождалось определенными таинствами…

Главным, и часто единственным орудием древнерусского зодчего был топор. Пилы, хотя и известны с X века, но применялись исключительно в столярном деле для внутренних работ. Дело в том, что пила при работе рвет древесные волокна, оставляя их открытыми для воды. Топор же, сминая волокна, как бы запечатывает торцы бревен. Недаром, до сих пор говорят: "срубить избу". И, хорошо нам сейчас знакомые, гвозди старались не использовать. Ведь вокруг гвоздя дерево гнить быстрее начинает. В крайнем случае применяли деревянные костыли.

Русь издавна считалась страной дерева - обширных могучих лесов вокруг было предостаточно. Так уж сложилась русская жизнь, что почти все на Руси строили из дерева. Из мощных сосен, елей и лиственниц русские всех сословий - от крестьянина до государя возводили храмы и избы, бани и амбары, мосты и изгороди, ворота и колодцы. Как отмечают историки, русские столетиями жили в деревянном веке. Да и наиболее распространенное название русского поселения - деревня - говорило о том, что постройки здесь деревянные.

Конец 1940-х. Постройка сруба в селе Буховое Чаплыгинского района Рязанской области, улица Центральный порядок, домовладение Торопчина Алексея Макаровича. Два плотника устанавливают оконную коробку: у хозяина дома в руках уровень (слева- А.М.Торопчин), третий член бригады конопатит зазоры между брёвнами.

Дерево - один из самых древних, традиционных и любимых русским народом строительных материалов. А почему не камень? Ведь и камень у нас был!

На этот вопрос еще в XVI веке ответил Д. Флетчер в книге «О государстве Русском»:

«Деревянная постройка для русских удобнее, нежели каменная или кирпичная, потому что в тех много сырости, и они холоднее, чем деревянные дома, что важно в суровом климате Руси; дома из сухого соснового леса дают тепла больше всего» ...

Дереву на Руси издревле был почет. К нему, как к живому, обращались в самых разных случаях: «Свято дерево, помоги". И дерево, внимая просьбе-мольбе, помогало. Великая сила земли и неба сосредоточена в деревьях. А предки наши чистым своим сердцем чувствовали это и потому деревянные избы-хоромы, построенные: «как красота и мир скажут», так любили.

Дух дерева продолжал жить в бревнах сруба, в досках пола и потолка, в отполированной до блеска столешнице и в лавках. Поэтому и саму избу, свое жилище, крестьянин рассматривал как часть природы, ее одухотворенное продолжение.

Зайдя в такой дом, понимаешь, что его пространство наполнено мерным шумом леса и потоками свежего воздуха; это пространство дышит умиротворением и безмятежностью. В доме всегда витает тонкий «лесной» аромат сибирской сосны или лиственницы, кедра, ели. Солнце царит здесь с утра до вечера, мягкие пастельные тона выглядят естественно, смола солнечной слезой стекает по бревнам, и с темной иконы смотрит всепроникающим взглядом светлый лик Богоматери...

Дом выглядит неподдельно величественно, как и сама природа. Создается впечатление, что дом этот прижился, «пустил корни» в окружающую среду, стал неотъемлемой частью окружающих лесов и полей, всего того, что мы называем Россией.

Дом - то уникальное место на земле, где человек чувствует себя уверенно и спокойно, где ощущает себя полноправным хозяином. Отсюда отсчитывает он все свои перемещения во времени и пространстве, сюда возвращается, здесь ждет его семейный очаг, здесь он растит и воспитывает детей, здесь протекает его жизнь. «Дом - это там, где твое сердце», - писал римский ученый и историк Плиний старший.

При создании дома для себя и своей семьи наш предок вступал в теснейшие и весьма сложные связи и отношения с окружающей средой. Умело используя её особенности, он стремился вжиться в природу, гармонично и непротиворечиво слиться с нею, вписаться в ее живую и легкоранимую структуру. Существуя рядом и вместе с природой, развиваясь в постоянном контакте с нею, он, добивался, порой поразительных результатов в сложнейшем и ответственейшем деле формирования полноценного жилища, практичного и выразительного.

Природная наблюдательность, опыт предков, наработанные веками традиции, способность воспринимать и объективно оценить особенности естественного ландшафта пробуждали в русиче удивительное «чутьё» - он устраивался, обживался в действительно наилучшем месте, где было не только удобно, но и красиво - красота окружающей природы имела для него очень большое, а иногда и определяющее значение. Оно возвышало душу, давало ощущение свободы и простора.

Русская изба... Мудрым добром детских сказок обволакивает она, растворяя в сердце в покое. Для русского человека обычная деревенская изба является неким изначальным памятником его бытия, с ней связано начало Отечества - корневая основа его жизни.

Спокойной уверенностью веет от простых русских изб, добротно и обстоятельно обосновались они на родной земле. При взгляде на потемневшие от времени постройки старых русских селений не покидает ощущение, что они, однажды созванные человеком и для человека, живут вместе с тем какой-то своей, отдельной жизнью, тесно связанной с жизнью окружающей их природы - так сроднились они с тем местом, где появились на свет.

Древние северорусские избы повествуют нам о том, как жили наши предки времен Новгорода Великого и Московской Руси. Сделанное нашим предком - это практически сказанное им. Каждая изба - история.

Мы много знаем о том, как строятся современные деревянные дома, какой строительный материал, инструмент, средства защиты используется для этого. Также мы знакомы с другой информацией, благодаря которой легко сможем построить дом своими руками. Все это хорошо, да вот только, чтобы построить будущее, нужно хорошо знать наше прошлое, собственно, чем мы сегодня и займемся. В этой статье мы заполним информативную пустоту в нашей памяти и узнаем, как строили деревянные избы на Руси.

Инструмент для строительства

Итак, прежде чем говорить о самом строительстве, давайте разберемся в том, какой инструмент использовали наши предки. Здесь, особенно рассказывать не о чем, так как у наших предков был один-единственный, надежный и безотказный инструмент – топор, который использовался на любых этапах строительства. С его помощью руби деревья, снимали с них кору, очищали от сучков, подгоняли бревна друг к другу. Одним словом, делали все, что могло потребоваться в момент строительства дома. Из-за повсеместного использования топора при строительстве, в то время широко использовалось выражение – «срубить дом».

Именно поэтому сегодня, по привычке, называем деревянные дома срубами, хотя топор, почти не используем.

Заготовка материалов

Итак, вооружившись топором, наши недалекие предки шли в лес и рубили деревья. Стоит отметить, что приоритетным строительным материалом того времени, были хвойные деревья, в основном сосны и ели. Это объяснимо тем, что данные породы имеют ровную структуру, благодаря чему они просты в обработке и укладке. Кроме того, эти деревья, в большинстве, имеют подходящий уровень влажности, что делало дом устойчивее к усадке. Конечно, в то время про влажность дерева не знали, но зато заметили, что при использовании той же сосны, стены дома реже давали деформацию и трескались, как это происходило с другими породами.

Деревья старались рубить зимой. Прежде всего, это было обусловлено тем, что зимой было больше свободного времени, так как работы по хозяйству почти не было. Кроме того, наши предки считали, что дерево зимой спит, поэтому боли от ударов топора оно просто не ощущает. Удивительно, но они были правы, так как дерево в зимнее время прекращает жизненные процессы, связанные с обменом веществ, в результате чего, внутренняя влажность дерева уменьшается в несколько раз, что, в свою очередь, благоприятно отражается на строительстве. Конечно, ничего этого люди не знали, а лишь пользовались тем, что подсказывало им сердце.

Срубленные деревья притаскивали домой на лошадях. Далее, при помощи того же топора с дерева счищали кору и производили сортировку, где больные деревья, на которых была замечена гниль или насекомые, выбраковывали на распил. После чего, дерево некоторое время сушили, перекладывая с места на место, а затем, непосредственно, приступали к строительству, в котором участвовали мужчины с улицы города или со всего села.

Строительство деревянного сруба

Итак, приступая к строительству сруба, наши предки использовали все тот же инструмент – топор, с помощью которого, предварительно отступив от края бревна определенное расстояние, они вырубали специальные лунки, в которых и закреплялись другие бревна. Никакого бетона, щебня, прочного камня, в то время не было, поэтому фундамент никто не оборудовал. Первые бревна, которые укладывались в венец, клали на уплотненный грунт. Для уплотнения грунта, снимали некоторый слой земли. Таким же способом выравнивали поверхность относительно горизонта. Положив первый венец, плотники того времени приступали к укладке следующего, потом еще один и так далее, пока стены дома будут полностью не готовы. Стоит отметить, что при укладке, плотники подписывали каждые бревна, независимо от ряда. Это делалось для того, чтобы обезопасить себя от лишней работы, если вдруг, что-то пойдет не так и придется разбирать весь дом до бревнышка.

В строительстве сруба прошлого времени, поражает тот факт, что строители не использовали ни одного гвоздя, и это никак не влияло на прочность дома. Кроме того, раньше не было никаких утеплителей, средств защиты, лакокрасочных материалов, но деревянные дома, при должном уходе, всегда были теплыми и могли простоять 50 и более лет. Оказывается, дело было вот в чем.

С целью того, чтобы сделать дом теплым, закрыть все щели и уплотнить бревна, плотники того времени шли на хитрость. На поверхность каждого следующего бревна клали обыкновенный лесной мох, который, при усадке деревянного дома, прижимался так сильно, что вовсе закрывал все сквозные отверстия. Кроме того, эти дома были небольших размеров, поэтому отапливать их было очень просто.

Строили дом не так быстро, как в былую современность. Как правило, начинали строить ранней весной, а заканчивали уже осенью. Ждать год или два, пока дом даст усадку, у хозяев просто не было времени, поэтому к строительству крыши приступали сразу после окончания строительства стен дома.

Что касается строительства крыши, то, в своем большинстве, крыша была двухскатная. Это объяснялось тем, что на строительство данного типа крыши использовалось минимум строительного материала. В качестве кровельного материала люди выбирали солому, так как она была бесплатной и хорошо защищала дом от дождя и снега. Сама конструкция крыши, сильно напоминает современную крышу в два ската, несущие балки, «межэтажные балки перекрытия», примитивная обрешетка, конек и сама кровля. Чердачное помещение того времени люди использовали для того, чтобы сушить одежду, хранить некоторые запасы с огорода, а также для ненужных вещей. Это объяснялось тем, что в доме, из-за отсутствия свободного пространства, этим вещам просто не было места. В свою очередь, на пустом чердаке, воздух был гораздо теплее, чем на улице, что достигалось, благодаря дымоходу.

В качестве облицовки стен, но в большей мере с целью утепления, наши предки использовали солому, которую, как бы это странно ни звучало, они смешивали с коровьим пометом и глиной. Глину гладко затирали, придавая контуру дома идеально ровные грани стен и поверхности. Поверх глины наносили побелку, которую обновляли, как правило, несколько раз в год.

Определение центра

Строительство начиналось с определения ритуального центра. Такой точкой признавалась середина будущего жилища или его красный (передний, святой) угол. Сюда сажалось или втыкалось молодое деревце (березка, рябина, дубок, кедр, елка с иконой) или сделанный плотниками крест, который стоял до окончания строительства. Деревце или крест уподоблялись мировому древу, символизирующему миропорядок, космос. Так устанавливались отношения подобия между структурой будущего строения и структурой космоса, а сам акт строительства мифологизировался.

Жертва

В центре, обозначенном мировым древом, закладывалась так называемая строительная жертва. Подобно миру, который в мифологическом представлении был «развернут» из тела жертвы, дом также «выводился» из жертвы.

На ранних этапах истории у славян не исключались человеческие жертвоприношения при закладке строений, затем ритуальным эквивалентом человеческой жертвы стали домашний скот(чаще всего конь) и мелкие животные (петух, курица).

Отрывок из христианского номоканона гласит: «при постройке домов имеют обыкновение класть человеческое тело в качестве фундамента. Кто положит человека в фундамент - тому наказание - 12 лет церковного покаяния и 300 поклонов. Клади в фундамент кабана, или бычка, или козла». Позже строительная жертва стала бескровной. Устойчив набор из трех жертвенных символов: шерсть, зерно, деньги, которые соотносятся как с идеями богатства, плодородия, достатка, так и с олицетворением трех миров: животного, растительного и человеческого.

Укладка первого венца

Обряд жертвоприношения совмещался с укладкой первого венца. Этой операции уделялось особое внимание, ведь первый венец – это образец и остальным венцам, из которых состоит сруб.

С укладкой первого венца реализуется пространственная схема жилища, и теперь все пространство делится на домашнее и недомашнее, внутреннее и внешнее.

Обычно в этот день плотники кладут только один венец, после чего следует «окладное» («обложейное», «закладочное») угощение, во время которого мастера приговаривают: «Хозяевам доброе здоровье, а дому доле стоять, пока не сгниет». Если же плотники желают хозяевам будущего дома зла, то и в таком случае укладка первого венца - наиболее подходящий момент: ударяя крестообразно топором по бревну и держа в уме задуманную порчу, мастер говорит: «Гак! Нихай будиць так!» - и что он задумал, то и сбудется.

Укладка матицы

Центральный момент строительства – укладка матицы (бруса, служащего основанием для потолка) – сопровождался ритуальными действиями, целью которых было обеспечить тепло и достаток в доме.

Один из плотников обходил самое верхнее бревно («черепной венец»), рассеивал по сторонам хлебные зерна и хмель. Хозяева все это время молились богу.

Мастер-жрец переступал на матицу, где лыком была подвязана овчинная шуба, а в карманах ее положены хлеб, соль, кусок мяса, кочан капусты и в бутылке зеленое вино. Лыко перерубалось топором, шуба подхватывалась внизу, содержимое карманов поедалось и выпивалось. Могли поднимать матицу с привязанным к ней пирогом или караваем хлеба.После установки матицы и «матичного» угощения катались на лошадях с песнями, чтобы все селение видело, что матицу положили. И только через день продолжали достраивать дом.

Прорубание окон и дверей

Пристальное внимание уделялось процессу изготовления дверных и оконных проемов, дабы регламентировать, обезопасить связь внутреннего мира (дома) с внешним. Когда вставляли дверную раму, говорили: «Двери, двери! Будьте вы на заперти злому духови и ворови», - и делали топором знак креста. То же происходило, когда устанавливали притолоки и подоконники для окон, и так же обращались к окнам с просьбой не впускать в дом воров и злых духов.

Покрытие дома

Небо – крыша земли. Отсюда упорядоченность мира, гармония, ведь все, что имеет верхний предел, закончено, безусловно. Дом, подобно картине мира, становится «своим», жилым и безопасным, только будучи покрытым.

С укладкой крыши связано последнее, самое обильное угощение плотников, которое называлось «замочка» крыши.

На Севере устраивали«саламатник» - торжественный семейный обед для плотников и родственников. Основными блюдами была саламата нескольких сортов - густая затируха из муки (гречневой, ячменной, овсяной), замешанная на сметане и заправленная топленым маслом, а также каша из поджаренной на масле крупы.

Окончание строительства

Странными представляются обряды, завершающие строительство дома. В течение определенного срока (7 дней, год и т.п.) дом должен был оставаться незаконченным с той целью, чтобы избежать смерти кого-либо из членов семьи. Например, могли оставить непобеленным кусок стены над иконами или год не делали крышу над сенями, чтобы «всякие беды вылетали в это отверстие». Так незавершенность, незаконченность связывалась с идеями поддержания существующего порядка, вечности, бессмертия, продолжения жизни.

Секреты русской избы и ее таинства, маленькие премудрости и традиции, основные правила в постройке русской избы, приметы, факты и история возникновения «избушки на курьих ножках» — обо всем очень кратко.

Общепризнанный факт, что наиболее экологичные и подходящие для проживания человека дома могут быть построены только из дерева. Дерево — самый древний строительный материал, подаренный нам самой совершенной лабораторией на Земле — Природой.

В помещениях деревянного строения влажность воздуха всегда оптимальна для жизнедеятельности человека. Уникальная структура древесного массива, состоящая из капилляров, впитывает лишнюю влагу из воздуха, а при излишней сухости отдает ее в помещение.

Срубы обладают природной энергетикой, создают в избе особый микроклимат, обеспечивают естественную вентиляцию. От деревянных стен веет домовитостью и покоем, они защищают летом от жары, а зимой от морозов. Дерево отлично удерживает тепло. Даже в трескучий мороз стены деревянного сруба теплые внутри.

Каждый, кто хоть раз побывал в настоящей русской избе, никогда не забудет её чарующий благостный дух: тонкие нотки древесной смолы, аромат свежеиспеченного хлеба из русской печи, пряность лечебных трав. Благодаря своим свойствам, дерево нейтрализует тяжелые запахи, озонируя воздух.

И неспроста, что интерес к деревянному строительству возникает снова и разрастается с невероятной быстротой, завоёвывая всё большую популярность.

Итак, маленькие премудрости, тайны и секреты русской избы!

Название русского дома «изба» происходит из древнерусского «истьба», что означает «дом, баня» или «истобка» из «Повести временных лет…». Древнерусское наименование деревянного жилища уходит корнями в праславянское «jьstъba» и считается заимствованным из германского «stubа». В древненемецком «stubа» означала «теплое помещение, баня».

При строительстве новой избы наши предки соблюдали правила, выработанные веками, ведь возведение нового дома — это знаменательное событие в жизни крестьянской семьи и все традиции соблюдались до мелочей. Одним из главных заветов предков был выбор места для будущей избы. Новая изба не должна строиться на месте, где когда-то было кладбище, дорога или баня. Но в то же время желательно было, чтоб место для нового дома уже было обжитым, где проходила жизнь людей в полном благополучии, светлым и на сухом месте.

Главным инструментом при постройке всех русских деревянных сооружений был топор. Отсюда говорят не построить, а срубить дом. Пилу стали применять в конце XVIII в., а в некоторых местах с середины XIX в.

Первоначально (до X века) изба представляла собой бревенчатое строение, частично (до трети) уходящее в землю. То есть выкапывалось углубление и над ним достраивалась в 3-4 ряда толстых бревен. Таким образом, сама изба представляла собой полуземлянку.

Двери изначально не было, её заменяло небольшое входное отверстие, примерно 0,9 метра на 1 метр, прикрываемое парой бревенчатых половинок, связанных вместе, и пологом.

Основное требование к строительному материалу было привычным — сруб рубился либо из сосны, ели или лиственницы. Ствол хвойных деревьев был высоким, стройным, хорошо поддавался обработке топором и в то же время был прочным, стены из сосны, ели или лиственницы хорошо сохраняли тепло в доме зимой и не нагревались летом, в жару, сохраняя приятную прохладу. Одновременно выбор дерева в лесу регламентировался несколькими правилами. Например, нельзя было вырубать больные, старые и высохшие деревья, которые считались мертвыми и могли, по поверьям, принести в дом болезни. Нельзя было вырубать деревья, росшие на дороге и у дорог. Такие деревья считались «буйными» и в срубе такие бревна, по поверью, могут выпадать из стен и придавливать хозяев дома.

Возведение дома сопровождалось рядом обычаев. Во время укладки первого венца сруба (закладного), под каждый угол подкладывали монетку или бумажную купюру, в другой кусочек шерсти от овцы или небольшой моток шерстяной пряжи, в третий подсыпали зерно, а под четвертый клали ладан. Таким образом, при самом начале возведения избы, наши предки делали такие обряды для будущего жилища, которые знаменовали его богатство, семейное тепло, сытую жизнь и святость в дальнейшей жизни.

В обстановке избы нет ни одного лишнего случайного предмета, каждая вещь имеет свое строго определенное назначение и освещенное традицией место, что является характерной чертой народного жилища.

Двери в избе делали как можно ниже, а окна располагали повыше. Так тепло меньше уходило из избы.

Русская изба была либо «четырехстенкой» (простая клеть), либо «пятистенкой» (клеть, перегороженная внутри стеной - «перерубом»). При строительстве избы к основному объему клети пристраивались подсобные помещения («крыльцо», «сени», «двор», «мост» между избой и двором и т. д.). В русских землях, не избалованных теплом, весь комплекс построек старались собрать вместе, прижать друг к другу.

Существовало три типа организации комплекса построек, составлявших двор. Единый большой двухэтажный дом на несколько родственных семей под одной крышей назывался «кошель». Если хозяйственные помещения пристраивались сбоку и весь дом приобретал вид буквы «Г», то его называли «глаголь». Если же хозяйственные пристройки подстраивались с торца основного сруба и весь комплекс вытягивался в линию, то говорили, что это «брус».

За крыльцом избы обычно следовали «сени» (сень - тень, затененное место). Их устраивали для того, чтобы дверь не открывалась прямо на улицу, и тепло в зимнее время не выходило из избы. Передняя часть здания вместе с крыльцом и сенями называлась в древности «всходом».

Если изба была двухэтажная, то второй этаж называли «поветью» в хозяйственных постройках и «горницей» в жилом помещении. Помещения же над вторым этажом, где обычно находилась девичья, назывались «теремом».

Дом редко строили каждый для себя. Обычно на строительство приглашался весь мир («обчество»). Лес заготовляли еще зимой, пока нет в деревьях сокодвижения, а строить начинали с ранней весны. После закладки первого венца сруба устраивалось первое угощение «помочанам» («окладное угощение»). Такие угощения - отголосок древних ритуальных пиров, которые проходили часто с жертвоприношениями.

После «окладного угощения» начинали устраивать сруб. В начале лета, после укладки потолочных матиц следовало новое ритуальное угощение помочанам. Затем приступали к устройству кровли. Дойдя до верха, уложив конек, устраивали новое, «коньковое» угощение. А уж по завершении строительства в самом начале осени - пир.

Демьянова уха. Художник Андрей Попов

В новое жилье первой должна войти кошка. На Севере Руси до сих пор сохраняется культ кошки. В большинстве северных домов в толстых дверях в сени сделано внизу отверстие для кошки.

В глубине избы располагался сложенный из камней очаг. Отверстия для выхода дыма не было, в целях экономии тепла дым сохранялся в помещении, а излишек выходил через входное отверстие. Курные избы, вероятно, внесли свой вклад в небольшую продолжительность жизни в старину (около 30 лет для мужчин): продукты горения дров являются веществами, вызывающими рак.

Полы в избах были земляные. Лишь с распространением на Руси пил и пилорам в городах и в домах помещиков стали появляться деревянные полы. Первоначально полы выкладывались из досок, изготовленных из колотых пополам бревен, либо из массивной толстой половой доски. Однако массово полы из досок стали распространяться лишь в XVIII веке, так как не было развито лесопильное производство. Лишь усилиями Петра I пилы и пилорамы стали получать распространение на Руси с издания петровского указа «О приучении дровосеков к распиловке дров» в 1748 году. Вплоть до ХХ века, полы в крестьянской избе были земляные, то есть выравненная земля просто утаптывалась. Иногда верхний слой мазали глиной, смешанной с навозом, что предотвращало образование трещин.

Бревна для русских изб готовили с ноября-декабря, подрубая стволы деревьев по кругу и давая им высохнуть на корню (стоймя) за зиму. Дорубали деревья и вывозили бревна еще по снегу до весенней распутицы. При рубке клети избы бревна укладывали северной более плотной стороной наружу, чтобы древесина меньше трескалась и лучше переносила воздействия атмосферы. По углам дома по постройке помещались монеты, шерсть и ладан для того чтобы обитатели его жили здоровыми в достатке и тепле.

До IX века окон в русских избах вообще не было.

До XX века окна в русских избах не открывались. Проветривали избу через дверь и дымник (деревянная вентиляционная труба на крыше). Ставни защищали избы от непогоды и лихих людей. Закрытое ставнями окно днем могло служить «зеркалом».

В старину ставни были одностворчатыми. Двойных рам в старину тоже не было. Зимой для тепла окна закрывались снаружи соломенными матами или просто заваливались копнами соломы.

Многочисленные узоры русской избы служили (и служат) не сколько украшению, сколько защите дома от злых сил. Символика сакральных изображений пришла с языческих времен: солнечные круги, громовые знаки (стрелы), знаки плодородия (поле с точками), конские головы, подковы, хляби небесные (разнообразные волнистые линии), плетения и узлы.

Изба устанавливалась прямо на грунт или на столбы. Под углы подводились дубовые колоды, большие камни или пни, на которых и стоял сруб. Летом под избой гулял ветер, просушивая снизу доски так называемого «черного» пола. К зиме дом обсыпали землей или устраивали из дёрна завалинку. Весной завалинка или обваловка в некоторых местах раскапывалась для создания вентиляции.

«Красный» угол в русской избе устраивался в дальнем углу избы, с восточной стороны по диагонали от печи. Иконы помещались в божницу в «красный» или «святой» угол комнаты с таким расчётом, чтобы входящий в дом человек сразу их видел. Это считалось важным элементом защиты дома от «злых сил». Иконы должны были обязательно стоять, а не висеть, так как почитались «живыми».

Возникновение образа «Избушки на курьих ножках» исторически связывается с деревянными срубами, которые в древности на Руси ставились на пеньки с обрубленными корнями, чтоб предохранить дерево от гниения. В словаре В. И. Даля сказано, что «куръ» - это стропила на крестьянских избах. В болотистых местах избы строили именно на таких стропилах. В Москве одна из старинных деревянных церквей называлась «Никола на курьих ножках», поскольку из-за болотистости местности стояла на пеньках.

Изба на курьих ножках — на самом деле они КУРНЫЕ, от слова курная изба. Курными избами назывались избы, топившиеся «по-чёрному», то есть, не имевшие печной трубы. Использовалась печь без дымохода, называвшаяся «курной печью» или «чёрной». Дым выходил наружу через двери и во время топки висел под потолком толстым слоем, отчего верхние части бревен в избе покрывались копотью.

В древние времена существовал погребальный обряд, включающий в себя обкуривание ножек «избы» без окон и дверей, в которую помещали труп.

Избушка на курьих ножках в народной фантазии была смоделирована по образу славянского погоста-маленького домика мертвых. Домик ставился на опоры-столбы. В сказках они представлены как куриные ножки тоже не случайно. Курица-священное животное, непременный атрибут многих магических обрядов. В домик мертвых славяне складывали прах покойного. Сам гроб, домовина или погост-кладбище из таких домиков представлялись как окно, лаз в мир мертвых, средство прохода в подземное царство. Вот почему наш сказочный герой постоянно приходит к избушке на курьих ножках-чтобы попасть в иное измерение времени и реальность уже не живых людей, а волшебников. Другого пути туда нет.

Куриные ноги - всего лишь «ошибка перевода».
«Курьими (курными) ножками» славяне называли пеньки, на которые и ставилась изба, то есть домик Бабы-Яги изначально стоял всего лишь на закопчённых пеньках. С точки зрения сторонников славянского (классического) происхождения Бабы-Яги, немаловажным аспектом этого образа видится принадлежность её сразу к двум мирам - миру мёртвых и миру живых.

Курные избы просуществовали в российских деревнях вплоть до XIX века, встречались они даже и в начале XX века.

Лишь в XVIII веке и только в Санкт-Петербурге царь Пётр I запретил строить дома с отоплением по-чёрному. В других же населённых пунктах они продолжали строиться до XIX века.

Наверно, ты хочешь знать, как строили дома в тех местах, где живем мы с тобой?

Сразу на такой вопрос не ответишь. Велика Советская страна. Много дней и ночей надо ехать на поезде от одного ее края до другого.

Смотришь в окошко и удивляешься: виды сменяются то и дело.

Вот тянутся русские села с ладными деревянными избами. Дома вдоль улиц стоят ровными рядами. Это места, богатые лесом, и жилища здесь строят и поныне из дерева. А поедешь по Украине - и все забелеет вокруг, будто сейчас зима, а не ласковое лето. Мелькают украинские хаты-мазанки, построенные из глины и аккуратно побеленные известью или мелом.

Но вот наш поезд мчит среди гор Кавказа, мимо селений Дагестана, и кажется, не ты приближаешься к этим местам, а тебе навстречу бегут с гор невысокие, но прочные дома из серого камня. А над ними, на склонах, зеленеют виноградники.

Иной раз трудно отыскать среди садов саклю.

Сакля, так называют и сегодня жилище горца, лепится у самых скал, словно гнездо ласточки. Крыша одного такого дома часто находится рядом с двориком другого - того, что стоит повыше. Задняя стена его -скала. Хозяин лишь пристроил к ней из такого же камня три другие да покрыл крышу тонкими каменными плитками, и жилье получилось надежное. Ветры такие стены не продуют. Огонь их не возьмет.

А если бы ты смог заглянуть в саклю, то всюду - на стенах, на полу - увидал бы красивые ковры, сотканные хозяйкой и ее дочерьми. Горянки большие мастерицы ткать ковры. Ковры украшают стены, лежат на полу.

Но вот ты уже в другом поезде, который направляется в Узбекистан. И перед тобой длинные желтые глиняные дома с плоскими крышами и такими же глиняными заборами - дувалами. Вот где в знойный день прохладно и можно хорошо отдохнуть от жары. Зимой посреди комнаты стоит сандал - большая жаровня с углями. Он горит и день и ночь. Узбеки спят, завернувшись в большие стеганые одеяла, протянув ноги к огню. Днем эти одеяла лежат, аккуратно свернутые высокой горкой; чем лучше живет узбек - тем больше у него одеял.

Мы возвращаемся в Россию.

Русская изба!

В избе тепло в суровую зиму, сухо в самую дождливую осень. Между бревнами, из которых изба сложена, строители прокладывают обычно мох или паклю. Крышу теперь кроют железом, а раньше покрывали толстым слоем соломы, досками или камышом, обмазанным глиной. А на сараи и кузницы укладывали куски земли, вырезанные в поле вместе с травою. Польет дождичек, и крыша зеленеет: на ней трава растет.

Раньше трубы на крыше вовсе не было. Дым из печи медленно расстилался поверху и выходил на улицу через дыру в потолке. Это называлось топить по-черному. В избе все было закопчено, черно.

А окна обычно ставили совсем низко. Это чтобы крестьянин или его жена могли наблюдать за тем, что на дворе делается, увидеть, не забредет ли наседка с цыплятами в огород, не портит ли посадок поросенок.

Иногда такой домишко хозяин не сам строил, а покупал в готовом виде.

Оказывается, еще четыре века назад в Москве на рынке, где торговали разным лесным товаром, можно было купить небольшой дом даже с пристройкой - кладовкой для хранения продуктов.

Отдельно стоял сруб: четыре сложенные вместе - бревно к бревну - стены, красивое резное крылечко, двери да одна или две оконные рамы.

Поторгуются покупатель с продавцом, хлопнут оба, как требовал обычай, друг друга по рукам и станут собирать дом в путь-дорогу.

Тот, кто строил избу, и доставлял ее затем к месту назначения.

Длинный получался обоз.

Впереди на первых санях важно ехал покупатель, а за ним везли сруб, крылечко, окно, двери - в общем в разобранном виде весь дом, в котором он станет жить.

Русские люди еще в старину были отличными строителями.

Иногда даже целые города возводились в древней Руси необыкновенно быстро.

В 1551 году надо было срочно построить близ осажденной татарской крепости Казани русскую крепость и при ней город на реке Свияге.

Строители заготовили срубы домов, крепостные стены и башни за тысячу верст от Свияги, близ города Углича. А затем разобрали эти срубы, разнумеровали каждое бревно, чтобы не спутать, и сколотили их в плоты. Так в плотах и подошел будущий город к берегу, где его должны были поставить.

Крепость Свияжск была возведена всего за четыре недели. Это был большой по тем временам город с крепостной стеной, просторными избами для воинов и жителей и даже городскими часами, установленными на главной площади.

Строили в ту пору, конечно, не только простые крестьянские избы, топившиеся по-черному, а и просторные палаты для бояр и дворян, великолепные дворцы для русских царей.

Так, в селе Коломенском под Москвой был воздвигнут деревянный дворец, которым восхищались все посещавшие Россию иностранные гости. В нем насчитывалось двести семьдесят больших и малых комнат. Он был так красив, что его назвали „чудом света". А жил в этом дворце один царь со своим семейством и слугами.

Россия хотя и лесной край, но издавна славится она мастерами „камнесечной хитрости", как в ту пору называли каменщиков.

„Москва белокаменная" - так часто зовут и теперь советскую столицу. Многие здания этого великого города, который существует уже восемь веков, построены из красивого белого камня - известняка. Его и сейчас немало в Подмосковье.

Строители давно стали пользоваться для своих построек и искусственным камнем - кирпичом.

Каменщики возвели из кирпича много замечательных домов, которые существуют и поныне. Особой роскошью отличались дворцы, принадлежавшие родичам царя, и особняки богачей: заводчиков, фабрикантов, торговцев. А для тех, кто победнее, строились мрачные доходные дома. Они так назывались потому, что приносили доход своему хозяину. Жильцы обязаны были вносить домовладельцу квартирную плату. Он имел право в любую минуту выселить их из квартиры. На видном месте, под домовым фонарем, где и теперь пишутся название улицы и номер дома, можно было прочитать имя домовладельца, ну, скажем, „А. И. Лобов" или „Г- С. Пермяков".

С годами дворцы поднимались все выше, дома богачей становились все краше. А сами строители этих дворцов жили зимой в темных и тесных деревенских избах, а летом - в подвалах и каморках далеких городских окраин.

Зимой в то время строить еще не умели. Приближалось лето, и из деревень в города уходили крестьяне, знающие строительное дело: землекопы, каменщики, плотники, штукатуры, маляры. Шли они обычно пешком. Проходили иногда сотни и даже тысячи верст. Отец брал с собой сына, дед - внука; потихоньку их приучали к строительному делу.

В старой России были целые деревни каменщиков, плотников, маляров. Мастера эти были замечательные, а грамоты они не знали, ставили крестики вместо подписей. Их нанимали такие же крестьяне, только богатые, - подрядчики. Подрядчиков в ту пору называли еще „уговорщиками".

Ловкие и хитрые уговорщики тем и занимались, что подыскивали землекопам, каменщикам, плотникам работу, да так, чтобы себе взять денег побольше, а тем, кто трудится, дать поменьше.

Подрядчики еще больше богатели, а строители в лаптях ходили, из бедности выбиться не могли.

В больших городах устраивались „биржи строителей". Где-нибудь на привокзальной площади или недалеко от базара часами выстаивали в ожидании работы артели плотников, каменщиков, штукатуров, маляров.

Их сразу можно было узнать или по топорику, аккуратно завернутому в холстину, или по соколку - обязательной принадлежности штукатура, или по кисти на длинном шесте.

Застанет ночь людей на бирже, спать укладываются тут же на камнях, подложив под голову мешки с пожитками.

Утром подойдет „уговорщик" людей на работу подряжать, начнет выкрикивать: „Плотников десять, маляров пятнадцать, штукатуров пять!"
Поднимаются люди, встают, почесываясь спросонья. Затем начинается недолгий торг о цене.

Цена в ту пору на труд была невысокая.

Быстро пролетит лето на стройке завода или дома, а поздней осенью, по грязи, слякоти, тем же пешим порядком идут строители домой в деревню.

Грамотеев среди них было мало, письма из дому шли редко. Идет человек домой и сам не знает, что там: собрали ли старики да женщины урожай, уцелела ли скотина, удастся ли поправить на заработанные гроши хозяйство, пришедшее в упадок.

А весной снова нужда гнала людей в город. И шли они туда с болью в сердце, тоскуя о семье, оставленной в деревне, быть может, без хлеба.

Был в ту пору строитель и рабочий и крестьянин. Называли его „сезонником", потому что работал он всего один сезон в году.

Так продолжалось до октября 1917 года, когда власть в нашей стране взяли в свои руки рабочие и крестьяне.

Теперь строители возводят красивые, удобные жилища уже не для богачей, а для таких же, как они сами, людей труда.

Тысячи каменщиков, плотников, штукатуров, маляров навсегда переселились в города, стали строительными рабочими. Они давно уже строят не только летом, но и зимой. Работы у них теперь хоть отбавляй. Сам народ стал заказчиком строителей. И они возводят для него тысячи просторных и светлых жилых домов, школ, клубов, больниц.

Возводят у нас, в Стране Советов, и дворцы, но не для царей, конечно, а для народа. Великолепные станции московского и ленинградского метро так и называют подземными дворцами. Во Дворце науки на Ленинских горах живут и учатся не только юноши и девушки Советского Союза, но и молодежь других стран. Дворцы культуры - клубы для народа - украшают многие наши города. А школьникам Ленинграда отдан один из старых царских дворцов. Здесь теперь Ленинградский дворец пионеров.

Как раньше строили дома на Руси?

Инструменты.

Основа. Скрепление.

Основу деревянной постройки на Руси составлял "сруб ". Это скрепленные ("связанные") между собой в четырехугольник бревна. Каждый ряд бревен почтительно называли "венцом ". Первый, нижний венец часто ставили на каменное основание - "ряж ", который складывали из мощных валунов. Так и теплее, и гниет меньше.

По типу скрепления бревен между собой различались и виды срубов. Для хозяйственных построек применялся сруб "в режь " (редко положенные). Бревна здесь укладывались не плотно, а по парам друг на друга, и часто не скреплялись вовсе. При скреплении бревен "в лапу " концы их, прихотливо вытесанные и действительно напоминающие лапы, не выходили за пределы стены снаружи. Венцы здесь уже плотно прилегали друг к другу, но в углах могло все же задувать зимой.
Самым надежным, теплым, считалось скрепление бревен "в обло ", при котором концы бревен немного выходили за пределы стены. Такое странное сегодня название происходит от слова "оболонь" ("облонь"), означающего наружные слои дерева (ср. "облекать, обволакивать, оболочка"). Еще в начале XX в. говорили: "рубить избу в оболонь", если хотели подчеркнуть, что внутри избы бревна стен не стесываются. Однако, чаще снаружи бревна оставались круглыми, тогда как внутри избы обтесывались до плоскости - "выскабливались в лас" (ласом называли гладкую полосу). Теперь же термин "обло" относят более к выступающим из стены наружу концам бревен, которые остаются круглыми, с облом.
Сами ряды бревен /венцы/ связывались между собой при помощи внутренних шипов. Между венцами в срубе прокладывали мох и после окончательной сборки сруба конопатили льняной паклей щели. Тем же мхом часто закладывали и чердаки для сохранения тепла зимой.
В плане срубы делали в виде четырехугольника /"четверик "/, либо в виде восьмиугольника /"восьмерик "/. Из нескольких рядом стоящих четвериков составлялись, в основном, избы, а восьмерики использовались для строительства деревянных церквей (ведь восьмерик позволяет увеличить площадь помещения почти в шесть раз, не изменяя длину бревен). Часто, ставя друг на друга четверики и восьмерики, складывал древнерусский зодчий пирамидальное строение церкви или богатые хоромы.
Простой крытый прямоугольный деревянный сруб без всяких пристроек назывался "клетью" . "Клеть клетью, поветь поветью" , - говорили в старину, стремясь подчеркнуть надежность сруба по сравнению с открытым навесом - поветью. Обычно сруб ставился на "подклете" - нижнем вспомогательном этаже, который использовали для хранения запасов и хозяйственного инвентаря. А верхние венцы сруба расширялись кверху, образуя карниз -"повал" . Это интересное слово, происходящее от глагола "повалиться", часто использовалось на Руси. Так, например, "повалушей" называли верхние холодные общие спальни в доме или хоромах, куда вся семья уходила летом спать (повалиться) из натопленной избы.

Двери в клети делали как можно ниже, а окна располагали повыше. Так тепло меньше уходило из избы.
И дом, и храм строили одинаково - и то, и другое - дом (человека и бога). Поэтому самой простой и древней формой деревянного храма, как и дома, была "клетская". Так строились церкви и часовни. Это два или три сруба, соединенные друг с другом с запада на восток. В церкви полагалось три сруба (трапезная, храм и алтарный прируб), в часовне - два (трапезная и храм). Над простой двухскатной кровлей ставили скромную главку.
Маленькие часовни во множестве ставились в удаленных деревнях, на перепутье, над большими каменными крестами, над родниками. Священник в часовне не положен, алтаря здесь не делали. А службы отправляли сами крестьяне, сами крестили и отпевали. Такие неприхотливые службы, проходившие как и у первых христиан с пением коротких молитв в первом, третьем, шестом и девятом часу после восхода солнца, назывались на Руси "часами". Отсюда и само сооружение получило свое название. На такие часовни и государство и церковь смотрели пренебрежительно. Потому и могли строители здесь дать волю своей фантазии. Потому и поражают сегодня современного горожанина эти скромные часовенки своей крайней простотой, изысканностью и особой атмосферой русского уединения.

Кровля.
Кровлю над срубом устраивали в древности безгвоздевую - "самцовую" .

Для этого завершения двух торцовых стен делали из уменьшающихся обрубков бревен, которые и называли "самцами". На них ступеньками клали длинные продольные жерди - "дольники", "слеги" (ср. "слечь, лечь"). Иногда, правда, самцами называли и концы слег, врубленные в стены. Так или иначе, но вся кровля получила от них свое название.
Сверху вниз поперек в слеги врезали тонкие стволы дерева, срубленные с одним из ответвлений корня. Такие стволы с корнями называли "курицами" (видимо за сходство оставленного корня с куриной лапой). Эти ответвления корней, направленные вверх, поддерживали выдолбленное бревно - "поток" . В него собиралась, стекавшая с крыши, вода. И уже сверху на курицы и слеги укладывали широкие доски крыши, упирающиеся нижними краями в выдолбленный паз потока. Особенно тщательно перекрывали от дождя верхний стык досок - "конек" ("князек") . Под ним укладывали толстую "коньковую слегу" , а сверху стык досок, словно шапкой, прикрывали выдолбленным снизу бревном - "шеломом" или "черепом" . Впрочем, чаще бревно это называли "охлупнем" - то, что охватывает.
Чем только не крыли крышу деревянных изб на Руси! То солому увязывали в снопы (пучки) и укладывали вдоль ската крыши, прижимая жердями; то щепили осиновые поленья на дощечки (дранку) и ими, словно чешуею, укрывали избу в несколько слоев. А в глубокой древности даже дерном крыли, переворачивая его корнями вверх и подстилая бересту.
Самым же дорогим покрытием считался "тес" (доски). Само слово "тес" хорошо отражает процесс его изготовления. Ровное, без сучков бревно в нескольких местах надкалывалось вдоль и в щели забивались клинья. Расколотое таким образом бревно еще несколько раз кололось вдоль. Неровности получившихся широких досок подтесывались специальным топором с очень широким лезвием.
Покрывали крышу обычно в два слоя - "подтесок" и "красный тес" . Нижний слой теса на кровле называли еще подскальником, так как часто он покрывался для герметичности "скалой" (берестой, которую скалывали с берез). Иногда устраивали крышу с изломом. Тогда нижнюю, более пологую часть называли "полицей" (от старого слова "пола" - половина).
Весь фронтон избы важно именовали "челом" и обильно украшали магической оберегающей резьбой. Наружные концы подкровельных слег закрывали от дождя длинными досками - "причелинами" . А верхний стык причелин прикрывали узорной свисающей доской - "полотенцем" .Опубликовано на ruslife.org.ua
Кровля - самая важная часть деревянной постройки. "Была бы крыша над головой", - говорят до сих пор в народе. Потому и стал со временем символом любого храма, дома и даже хозяйственного сооружения его "верх".
"Верхом" в древности называли любое завершение. Эти верхи в зависимости от богатства постройки могли быть самыми разнообразными. Наиболее простым был "клетский" верх - простая двускатная крыша на клети. "Шатровым" верхом в виде высокой восьмигранной пирамиды украшались обычно храмы. Затейливым был "кубоватый верх" , напоминающий массивную четырехгранную луковицу. Таким верхом украшались терема. Довольно сложной в работе была "бочка" - двускатное покрытие с плавными криволинейными очертаниями, завершающаяся острым гребнем. А ведь делали еще и "крещатую бочку" - две пересекающиеся простые бочки. Шатровые церкви, кубоватые, ярусные, многоглавые - все это названо по завершению храма, по его верху.

Однако, более всего любили шатер. Когда в писцовых книгах указывалось, что церковь "деревянна сверху" , то это означало, что она шатровая.
Даже после никоновского запрета на шатры в 1656 году, как на бесовство и язычество в архитектуре, в Северном крае их все равно продолжали строить. И лишь в четырех углах у основания шатра возникли небольшие бочки с главками. Такой прием получил название шатра на крещатой бочке. Опубликовано на ruslife.org.ua